50 оттенков IQ

Окончание. Эпизоды 8-10. Послесловие.

Эпизод 8.
С утра Кай, как обычно, принял ванну. Честно говоря, он давно не встречался с такой допотопной техникой, но у дзинкотай свои причуды. Он уже помылся – самостоятельно, без помощи Кэла, тот не настаивал и почти сразу согласился. Кай отжал волосы и присел на край ванной.
- Кэл, теперь твоя очередь, - он имел в виду, что фурнитур должен помочь что-то сделать с этими волосами, которые не нравились бхарату. На Раху воину разрешалось отращивать волосы после тридцати лет, но не до такой же степени. Сам же он всегда стригся коротко.
Кэл зашел, как обычно поклонился, и уже было взял расческу, но увидел член Кая. Тот ни о чем таком не думал, но члену не прикажешь.
Кэл словно в трансе опустился на колени.
- Да я не это имел в виду, помоги мне расчесать волосы.
***
- А теперь замри.
И Кай начал медленно толкаться в рот Кэла. Очень осторожно. Колени фурнитура чуть дрожали, всем телом он чувствовал, как огромная головка скользит в кольце его плотно сжатых губ. Не глубоко, не грубо, всего на несколько сантиметров. Он чувствовал жар в промежности и меж ягодиц, но боялся шевельнуться.
- Ты можешь потрогать себя Кэл. Я не против, я мог бы сам это сделать.
- Но я, вы, наверно, знаете…
- Я знаю, но у меня от этого не упадет. Разденься и повернись ко мне спиной.
Сидя на краю ванной Кай притянул его за бедра, раздвинул их шире и чуть подтолкнул вперед, прогибая в пояснице, чтобы Кэл мог упереться ладонями в шкафчик. В ванной было много гелей и шампуней, нейтральных на вкус, и даже съедобных. Кай выдавил жидкость на пальцы и начал массировать его ягодицы, периодически проводя между ними, задерживаясь пальцем на анусе.
- Разожми уже губы и начинай стонать, а то тебя разорвет, - Кэлу казалось, что Кай улыбается. – Ясон ведь тебя не трахает?
- А вы бы стали трахать кресло?
- Нет, но я же не думаю, что ты кресло.
Кай вошёл в фурнитура одним пальцем, тот вздрогнул, но не отстранился.
Кэл внезапно заплакал.
- Возьмите меня, господин Кай. Я не хочу, чтобы меня просто утилизовали, как мебель, кастратом и девственником.
- Если ты этого хочешь. Только потом не ходи с сияющим видом, а то Ясон заметит, и нас накажут.
- Если он взъярился из-за того, что Рики переспал с петкой Мимеей, из-за этого…
Кэл снова заплакал.
- Иди сюда. И не плачь, пожалуйста.
Кай забрался в почти уже сухую ванну, его чудесные волосы, еще влажные, разметались по плечам. Он расположил Кэла между своих бедер, спиной к себе:
- Я немного приподниму тебя, и мой член будет ровно под твоей попкой. Когда ты будешь готов, просто медленно опустишься на него, я пока не буду двигаться.
До того дня, как Кэл увидел Кая он даже не подозревал, какая буря эмоций и желаний живет внутри него. Он никогда никому не отсасывал с таким удовольствием. Совсем скоро Кэл начал не торопясь скользить вдоль его ствола, было почти не больно. Вскоре Кэл стал громко стонать, и Кай начал двигаться в нем. Фурнитур почувствовал спазмы: не только в мышечном кольце на входе, казалось, все его тело содрогалось теплой волной, от каждого движения. И тогда Кай тоже кончил в него. Кэл привстал на колени, и некоторое время стоял неподвижно, наслаждаясь, как теплая сперма стекает по внутренней поверхности его бедер.
***
Когда фантазия закончилась, Кай все также сидел на краю ванной, скинув копну волос набок и ждал, пока Кэл отвиснет и начнет его расчесывать.
- С тобой все хорошо?
- Прошу прощения. Да, господин Кай, - фурнитур встрепенулся, как маленькая птичка, схватил расческу, уронил ее на пол, снова поднял и начал старательно, но молча расчесывать волосы Кая.
Когда водные процедуры закончились, Кай приступил к своим каждодневным тренировкам. Мышцы требовали движения и нагрузок, так он проводил пару часов. Потом он снова садился лицом на восток и проводил так большую часть дня.
Но сегодня фурнитур принес ему некий, явно не из этого мира, предмет. Кай открыл деревянную коробку.
- На Терре это, кажется, называется нарды, но я не умею в них играть.
Кай подумал с полминуты.
- Ну, не знаю, везде их называют по-разному, но я могу тебя научить.
- Правда?
- Конечно. Объясню правила в процессе игры. Ты играешь белыми, - он улыбнулся, вспоминая времена, когда он довольно часто, ожидая пока стихнет магнитная буря, убивал время за этой не особо интеллектуальной, но многим известной игрой.
Ясона не было уже несколько дней. С одной стороны это было приятно, с другой немного беспокоило.
«Что он задумал?»
Но Ясонк Мин ничего не задумал. Всю дорогу туда и обратно он не перекинулся с Катце ни словом. Да и тот не решался первым завести разговор. На планете он провел какие-то переговоры, отослал отчет Раулю и Орфею, на этом его работа закончилась. Они могли вернуться раньше, но Ясон приказал изменить курс, сделав крюк, и сбавить скорость.
***
И все-таки он вернулся. Кая и Кэла он застал играющими на полу. Они оба улыбались, и не было понятно, кто кого учит, или они оба знают эту игру.
У Ясона как-то неприятно защемило там, где находится сердце. Он вспомнил сотни эпизодов их общения с Раулем за шахматами или за бокалом вина. Его охватила ненависть, или зависть, или гнев – не суть. Он стремительно подошел, потом пнул Кэла так, что тот отлетел на пару метров. Кая он пнуть, не успел, ибо тот уже стоял на ногах.
- Не смей бить ребенка! – Кай посмотрел на Ясона так, как никогда не смотрел даже бешеный монгрел.
- Это мебель, - равнодушно ответил он, но второй раз не ударил.
- Чем ты занят, вместо того, чтобы встречать хозяина, Кай? Вылижи мне сапоги! А ты смотри, фурнитур, чтобы он делал это тщательно.
Кай усмехнулся:
- Да, хозяин, - Он припал на колени, и начал неспешно водить языком по почти зеркальной поверхности сапог.
На мгновенье, повернув голову в сторону фурнитура, Кай ему подмигнул и продолжил.
Когда Ясону наскучило, он отпихнул Кая, намеренно рассекая ему губу.
- Вставай, отведу тебя в медблок.
- Но, господин Ясон, - попытался вмешаться Кэл.
- Молчать!!
Кай послушно пошел за Ясоном, сделав за спиной Кэлу жест – мол, все нормально.
***
Повреждение было несерьезным, и уже через полчаса Ясон вел Кая обратно. Тут навстречу снова попался Орфей (хорошо, что не Рауль).
- Приветствую тебя, Ясон. Вижу, сегодня ты не так спешишь. Всегда хотел узнать, у твоего пета волосы совсем как у дзинкотай? – Он протянул руку, пытаясь захватить прядь между пальцев, но Ясон с силой ударил его по руке.
- Не трогай мое имущество! – Глаза его обжигали холодной яростью.
- Да что с тобой Ясон? Это же всего лишь пет, - на пару секунд Орфей даже замер, в полном недоумении.
Ясон никак не отреагировал, а просто продолжил путь, в руках у него был сверток.
Войдя через портал, он швырнул сверток Каю:
- Надевай.
Внутри оказался комплект стандартной петской одежды, но подходящего размера: трусы-стринги и короткий обтягивающий топ. Как и предполагалось, все было белым. В этом наряде Кай походил на младенца переростка, плюс еще эти волосы. Кай рассмеялся, глядя в появившееся из пола зеркало.
- Сними топ, - приказал Ясон, нахмурившись. Рики с грязной руганью отказывался это надевать, а Кай просто рассмеялся. И надо признать, без топа действительно выглядело менее комично, если Блонди хоть что-то понимали в юморе.
Неожиданно он спросил:
- А какую одежду ты бы хотел, Кай?
- Робу техника шаттла.
- Так ты техник?
- И это тоже, - спокойно ответил тот, ведь это было частью правды.
- Мастер на все руки, значит?
- Да, хозяин, - и опять эта издевка лейтмотивом прозвучала в ответе.
- Ты мог бы взломать нашу систему безопасности и сбежать?
- Ну, что ты, Ясон, - солгал Кай. А Ясон смотрел ему в лицо и не мог понять, врет тот или нет. В сфере систем безопасности Империя Раху намного десятков лет опережала Амои, в отличие от биотехнологий.
- Нет. Ты не будешь ходить в робе. Мне это не нравится, хочу видеть твое тело обнаженным.
- Будхйаамахге.*
* я знаю.
С одной стороны Ясона раздражало, что пет говорит на родном языке, с другой – каждый раз он испытывал странное ощущение, почти галлюцинацию – запах кварца и прокаленного солнцем песка.
Юпитер заменила часть данных и Первый Консул даже при большом желании не смог бы лингвистически отыскать планету Кая, затерянную в далеком (относительно Амои) космосе.
После Ясон ушел и не возвращался до вечера.
Большая часть времени, которую Кай проводил в комнате пета, проходила так. Он вставал, принимал душ, потом тренировался, потом усаживался в свою любимую позу – колени на полу, тыльная сторона стопы прижата к полу, ягодицы на пятках, лицом на восток. Иногда он что-то вспоминал, иногда размышлял, но большую часть времени просто ни о чем не думал. Иногда он даже что-то читал с планшета, который оставил ему Ясон, но там была только легкодоступная информация.
Где-то далеко в степях Раху желто-коричневая трава сменит цвет на зеленоватый. Всего на пару недель.
«Что я так отчаянно хочу спасти, эту траву, белый песок пустынь, бледно-голубое небо? Оно, видимо, подарило моим глазам такой цвет, ведь это мутация. Но она не передается генетически. У моих детей будут такие же голубые глаза, как у их матерей. Я помню их глаза.
- Если подумать - Амои - тюрьма ослабленного режима. Почему я воспитан так, что не могу здесь остаться ни в каком качестве.
- А вот и Ясон. Я еще не вижу его, но знаю, что он сейчас шагнет из портала».
Чутье и в этот раз не обмануло бхарата. У Блонди было странное выражение лица, едва заметные изменения говорили о том, что он в хорошем расположении духа.
Ясон медленно подошел к койке, на которой в непринужденной позе развалился Кай.
- Сними это, - «это» относилось к трусам, ибо больше снять было нечего. Кай подчинился.
- Кэл, подойди, - фурнитур подошел.
Ясон сел в кресло и похлопал себя по колену.
- Кай, иди сюда.
«Это что-то новое».
Кай присел к Ясону на колени, не боясь его обременить своим весом.
- Теперь соси, - обращаясь к фурнитуру.
Кольцо включено не было, но если Кая не пытали у него тут же вставал без особых проблем.
«Мне нравится сосать член Кая!» - думал фурнитур, с большим энтузиазмом облизывая и посасывая ствол.
- Глубже и энергичнее.
Кэл бы ответил – «да, хозяин», но рот был занят.
Длинные пальцы Ясона скользили по груди, бедрам и прессу, не принося боли. Кай возбуждался, как и должен был его вид в данной ситуации. Он выгибал спину, тихо постанывал и толкался фурнитуру в рот. Кольцо на члене явно перешло в другой режим, и Кай понял, что кончить он не сможет, пока Ясон ему не разрешит.
Минута, пять, десять…
Истома полностью заполнила его тело, но это не причиняло боли.
- Я тут подумал… - довольно большая ладонь Ясона зажала Каю рот и нос,- так будет приятнее.
«Только не это», - с отчаяньем подумал Кай, но даже не дернулся.
***
Он вспомнил совсем другое время и другое место. Он что-то пропустил в охранной системе развлекательного шаттла и его поймали с поличным – буквально в тот момент, когда он вышел от уже мертвой жертвы.
- Ну и что нам теперь с тобой делать, Убийца.
Капитан усмехался, что-то покуривал, а что еще хуже, был телепатом.
Кай молчал и смотрел в пол, ибо знал, как именно с ним следует поступить.
- У тебя есть два варианта. Либо я выкидываю тебя в космос, либо ты обслужишь моего очень важного клиента, что, впрочем, выживания тебя тоже не гарантирует.
- Второе. - Если оставался хотя бы квадратный миллиметр шанса, Кай всегда выбирал его.
- Тогда прошу зайти в эти двери.
Двери открылись, и Кай вошел в кромешную тьму.
Это…
Лучше бы свет так и не появился. Кай никогда не видел такого, он даже не мог понять, что это. Страшно? Очень страшно! Оно было огромным, оно потянуло щупальца, заполнив все возможные отверстия в теле, для этого существа это были всего лишь отверстия, причем анус тут был не главным. Кай не мог пошевелиться, частично был введен токсин, он не мог кричать, он вообще ничего не мог. Тем временем щупальца закрывали нос, проникали в трахею, не давали вздохнуть, Кай бился в конвульсиях от недостатка кислорода, а когда его сердце останавливалось, он получал в него электрический разряд, и оно снова начинало биться, ему давали вздохнуть и…
«Я умираю».
… и все начиналось сначала.
«Позволь мне умереть».
Сколько раз, сколько по времени, он не знал…
Когда он снова осознал себя, он дрейфовал в своем шаттле вместе с жертвой. Но главным было то, что он сумел выжить.
***
В руках Ясона он снова находился у той самой грани, где его ждал покой и свет. Он пару раз дернулся, но Ясон принял это за оргазмические конвульсии, но потом тело Кая обмякло, и он начал сползать на пол. Ему казалось, что вот теперь он, наконец, сделал свой второй выбор, и ему совершенно не хотелось сопротивляться.
Завопил фурнитур:
- Господин Ясон! Господин Ясон!
Да тот уже и сам все понял, и отнял ладонь от его лица. Кай сполз с его колен на пол и лежал неподвижный. Ясон вскочил с кресла, навис над Каем, присел, стал трясти его за плечи. Он ведь даже непрямой массаж сердца знал, как делать, но только в теории.
«Нет. Он не должен умереть. Я не хочу этого!»
И он попробовал. Несколько раз ритмично надавил на грудь, фурнитур вдохнул воздух в легкие Кая, зажав ему нос, и его сердце снова заработало, и Кай вскрикнул – коротко, но отчаянно, открыл глаза, и Кэла этот взгляд пробрал до костей. Кай смотрел на Ясона бессмысленным взглядом, а потом просто свернулся на полу.
Тишина нарушалась только мощными вдохами легких Кая.
- Прости, - как неимоверно сложно Блонди произнести это слово. – Я не хотел тебя убивать.
Кай дышал уже ровнее, но не двигался. Сейчас ему было глубоко безразличны и Ясон, и миссия и руда. Он едва не сломался.
Ясон чувствовал, что должен что-то сделать, но осознание того, что он только что чуть не убил пета собственными руками, ввело его в ступор. Десять заповедей он знал, но никогда не принимал близко к сердцу. Но вот теперь он чуть не нарушил первую и он не знал, как на это реагировать.
- Ты в порядке? – ну что еще может спросить дзинкотай.
- Да, - прохрипел Кай.
Ясону хотелось такого, чего никогда в жизни не хотелось – обнять. Уложить на кровать, сесть рядом, взять за руку, но разве он мог? Он мог просто оставить, как есть и уйти. Он еще раз взглянул на это могучее нагое тело, в позе зародыша сжавшееся на полу. На Кэла он не смотрел вовсе.
- Все должно быть в порядке, когда я вернусь, - единственная команда фурнитуру, прежде чем снова исчезнуть в портале.
Эпизод 9.
Заседание Синдиката. Все тринадцать Блонди в сборе.
Орфей:
- Теперь, когда мы обсудили первостепенные вопросы, я считаю нужным обсудить твое поведение, Ясон Минк. Оно возмутительно и подлежит изменению.
По залу прошуршали тихие смешки. Лишь Рауль Ам был абсолютно серьезен.
- Твой пет своим существованием нарушает наши неписаные законы. Как и ты сам.
- Так, вы напоследок решили обсудить мою мораль? Нет. Мне это неинтересно, вы вполне способны сделать это без меня, - Ясон поднялся и вышел из зала.
Но далеко он не ушел. Зайдя за угол, он остановился. Оставленная неплотно прикрытой дверь позволяла Ясону слышать голоса, которые он распознавал без труда, до него долетали даже обрывки фраз. Вот эту Ясон расслышал вполне четко: «Ясон Минк на завтрашнее пет-шоу не приглашен». Но вот что было любопытно, среди общего гула голоса Рауля не было. Рауль, который всегда так внимательно относился к его моральному облику, внезапно промолчал. Подождав пока все разойдутся, Рауль, как он и предполагал, покинул зал заседаний последним. Неожиданно выйдя из-за поворота, Ясон преградил ему путь.
- Все шумят, один ты молчишь. В чем дело, Рауль? Почему ты ни на что не реагируешь, тебе действительно все равно? Ты ведь всегда учил меня, как мне следует поступать?
- Я не хочу об этом говорить. Дай мне пройти!
Ясон рывком прижал Рауля к ближайшей стене, тот едва не потерял равновесия.
- Мы больше не друзья? Или ты хочешь чего-то большего? – Ясон стал медленно приближаться к его лицу для поцелуя, но тот резко толкнул его в грудь.
- Да что ты себе позволяешь! Не суди по себе, - голос его был полон возмущения.
Рауль беспрепятственно удалился, а Ясон пришел в дикую ярость. Он и подумать не мог, что неспособен хладнокровно слышать отказы. К счастью, у него был пет с волосами Рауля.
***
Он вылетел из портала, как вихрь. Даже Кай не ожидал от него такой прыти. Взгляд его поистине пылал и был безумен.
Он подлетел к кровати, схватил Кая за волосы, намотал их на кулак, развернул к себе лицом.
- Ты будешь подчиняться мне. Потому что я Первый Консул, Рауль.
«Рауль? Ах, ну да».
Ясон осознал, что действительно видит перед собой лицо Рауля, он испугался и вдавил это лицо в подушку. Кай не видел, но слышал – Ясон делал что-то не типичное – он раздевался, а не просто доставал член. В какой-то момент ему даже пришлось отпустить Кая, вероятно, не все снималось одной рукой. Сдвинув в сторону стринги, он вломился в Кая с такой силой, словно хотел проткнуть матрас. Кай вскрикнул, но выдержал его напор.
- Тебе нравится, танагурская шлюха? Я не слышу?
Кай не мог выбрать, что ему следует ответить и поэтому он постанывал, предпочитая просто терпеть.
«Да что же там случилось? Что могло так разозлить господина Ясона?!» - беспомощно пытался найти причину фурнитур. Сейчас ему очень нужна была причина, чтобы объяснить себе происходящее.
Ясон трахал его со всей разрушительной яростью, на которую был способен. Бхарат уже начал беспокоиться о сохранности своих внутренних органов и костей.
Его яйца с силой ударялись о ягодицы Кая, когда он пытался прижать его к матрасу. Когда он выходил почти полностью, Кай успевал сделать вдох. Так что в целом было терпимо.
«Ему хоть приятно, или власть все-таки нравится ему больше?»
Минут через пятнадцать ритмичного всепроникающего траха Ясон остановился, потому что проклятый фурнитур снова с грохотом упал в обморок. В принципе Ясону уже и самому надоело. Он разжал кулак, сжимающий волосы Кая, и пнул Кая в бок, чтобы тот не стоял раком.
И снова какая-то искра скользнула по бесконечной сети нейронов – хотеть делать такое с Блонди это кощунство! «Как давно я этого хочу? Как давно об этом знает Рауль? Но как бы там не было, завтра мой пет будет на пет-шоу».
Ясон не смотрел на Кая, хотя все еще сидел на краю кровати и ему нужно было одеться. Или нет?
- Ты ведь все понял, правда? Не отвечай, я и так знаю.
Он поднялся, подобрал свою одежду с пола и направился в свои апартаменты, не беспокоясь о том, что может шокировать фурнитура.
Каю было больно, и после ухода Ясона он тут же уснул, во сне боль проходила.
Ему снился сон. Простой и понятный сон. В этом сне он дрался с Ясоном, и в руке у него была часть того стеклянного журнального столика, который вырастал из пола. Действие лишь отдаленно можно было назвать словом «драться». Кай просто отрезал от него части тела безупречно острым куском стекла.
Сначала руки, потом резкий удар в живот, чтобы тот упал на колени, и можно было по частям отрубить ноги, но так, чтобы он мог хотя бы сидеть. Крови почти не было, и Каю казалось, что он разрубает уже мертвое тело. Ясона происходящее совсем не волновало, он даже в лице не изменился, когда Кай отрубил ему голову.
Бхарат вскочил на кровати среди ночи в полной темноте. Он тяжело дышал:
«О Шиар, какое счастье, что это сон. 50 тонн руды – вот зачем я здесь. Конечно же, я хочу его убить, но я не стану делать этого раньше времени».
Вчера, перед тем, как пришел Ясон, Кэл принес ему музыкальный инструмент, похожий на тот, с Раху, или откуда-то он там был. Он совсем забыл, а сейчас, воспользовавшись регенерирующей мазью, поискал в ванной и нашел между полотенец.
Сев на пол, он скрестил ноги. Кай негромко попытался сыграть гамму, и у него получилось, потом еще одну, все минорные пентатоники сыграл Кай, а потом взмахом руки отодвинул стену, скрывающую вид на город. Петам позволялись такие вещи.
Огромный объем, в котором его комната была лишь бусиной надетой на нерастяжимую нить, вокруг была прозрачная башня. Кай был на самом верху и видел ее остроконечный шпиль, но под ним было еще несчетное множество этажей.
Тогда он начал заполнять этот объем звуком. Он играл совсем тихо, но твердые поверхности хорошо отражали и усиливали звук. Он скользил по такой странной траектории, словно вокруг ствола башни кружился небесный дракон.
***
Орфей замер перед мониторами. Картинка с камер была не очень, а вот звук чистыми простыми нотами заполнил его кабинет.
Он слушал, ведь ночью ему особо нечем было заняться, кроме как смотреть и слушать, если его мучила бессонница. Он ничего не хотел сказать, даже самому себе или этой музыке. В какой-то момент он почувствовал что-то на коже лица и понял, что плачет.
«Используя примитивный прибор, пет Ясона вызвал у меня слезы?»
***
Каю же мелодия шептала о том, что все происходящее лишь краткие вспышки в вечности, которая не имеет ни начала, ни конца. Ни кровь Ясона, ни боль Ясона, ни чужая кровь или собственная боль не могут ничего изменить в том светлом покое, который ждет его в конце вспышки.
Кэл проснулся и рыдал, закрыв голову подушкой, чтобы не отвлекать господина Кая. Что чувствовали остальные петы и фурнитуры, никого не интересовало.
Только часы могли определить, сколько прошло времени, хотя возможно ошиблись даже они. Мгновение может стремиться к вечности, как многогранник к кругу, но в отличие от многогранника, все же может им стать. Всеобъемлющей, обступающей тебя настолько, что само понятие «время» теряет всякий смысл.
Это остановка на пути. Остановиться.
Мысли придут потом.
Правильные мысли.
***
Сыграв все, что помнил, Кай, кажется, заснул на середине мелодии прямо на полу, и волшебство исчезло. Орфей попытался просмотреть записи, но звука на них не оказалось.
«Завтра же вызову техника», - подумал Орфей и направился спать, потому что если начинают происходить такие странные вещи, это просто усталость мозга, ведь он органический.
«О пет-шоу я подумаю завтра».
***
Сегодня было приватное суаре для двенадцати избранных. Ясон Минк общим решением совета Синдиката приглашен не был. Когда уже прилично опоздавший к началу шоу Ясон появился перед охраной, она просто молча расступилась, он самолично дотронулся до двери, и она отъехала в сторону. Он вошел в круглый зал и занял свое законное место среди избранных. Шоу уже началось. Петы вальяжно расхаживали по залу, ели и пили заранее подготовленную еду.
- Ясон, а мы тебя уже и не ждали! – поприветствовал его, не изменившись в лице, Аиша, сидящий в соседнем кресле, и тут же отпустил своего пета с поводка, чтобы тот не нервничал из-за присутствия Кая, который как послушный пес присел у ног хозяина.
- Я так и понял, - холодно отреагировал Ясон.- Что же кресло не убрали?
Странноватая идеалистическая картина открывалась взору Кая. Блонди по горло затянуты в свою форму. Полунагие подростки расхаживали вдоль столов, принимая обольстительные позы. На них, похоже, очень хорошо действовали компоненты, добавленные в еду и напитки. Кай ни раз видел подобные реакции. Они трогали друг друга, даже целовались, но вероятно только те, кому было это позволено. В самом центре зала стояла трехуровневая кровать, сами койки располагались по спирали и медленно вращались, двумя полукругами кровать окружали столы. Тут и там на полу были расставлены бесформенные глубокие кресла. Вероятно для того, чтобы чересчур перебравшие возбудителя зверушки не падали прямо на пол. Блонди сидели по периметру зала, практически все в одиночестве, потому что уже отпустили своих питомцев порезвиться. Кай смотрел в пол, лишь изредка поглядывая на происходящее.
- А почему твой пет сидит здесь? Он наказан, и ему нельзя вкусить пищи? – поинтересовался Аиша, неудовлетворенный подобным окончанием разговора.
- Почему наказан? - Ясон отстегнул поводок. – Иди и наслаждайся.
Кай пружинисто поднялся с колен и пошел к столам, распугивая петов. Он пробовал все подряд, не разбирая, не потому, что был голоден, а для того, чтобы Ясон убедился, что он принял нужную дозу. Он не приставал к остальным, он их игнорировал. Когда ему показалось, что даже очень крепкий желудок бхарата больше этого не вынесет, пора было возвращаться к Ясону.
Не все признаки сексуального возбуждения можно было симулировать, но некоторые вполне. Вернувшись, он сел не рядом, а между ног хозяина, сам потянул цепь к ошейнику; откинул голову, раскрыв губы.
- Ты жаждешь воды?
Кай ничего не ответил, он попытался забраться Ясону на колени и у него без труда получилось. Он запрокинул голову, чтобы Ясон мог видеть его лицо.
- Вода мне не нужна, - к этому моменту он уже имел возможность потереться ягодицами о его бедра.- Артхйаами тваа.*
(*я хочу тебя)
Ясона охватило какое-то странное чувство, словно эти слова имели эффект заклинания.
Кай обнял Ясона за шею руками, а бедрами за талию, и тот без труда вынес его из зала.
Несколько секунд неловкого молчания, но потом пет-шоу продолжилось своим чередом. Блонди уже порядком устали реагировать на безумные выходки Ясона.
Таким образом он донес Кая до самой постели и уложил на нее, не швырнув, как обычно.
- Кэл, пошел прочь. Ты сегодня больше не нужен, - даже фурнитур был послан без особой надменности. С Ясоном что-то происходило.
Кай, чуть приподнявшись на локтях, смотрел на него и улыбался, его улыбка не была маслянисто похотливой, как у опьяненных наркотиками петов. На бхаратов не действовали подобные вещества. Ясон, хотя ничего и не принимал, смотрел на Кая как зачарованный, словно видел его впервые. На секунду в его мыслях всплыло равнодушно-прекрасное лицо Рауля, наблюдавшего за пет-шоу, потом то, другое – полное такого же равнодушного праведного гнева. Ясон внезапно подумал:
«Он такой же, как его куклы, те, что он выводит – без души, только 300 IQ его от них и отличают».
С каких пор Ясона вообще начали интересовать такие неопределенные понятия, как душа? Вероятно, все началось с Рики, но Кай…
Ясон имел возможность наблюдать за его болью, унижением, даже гневом, но только в этот момент пазл сложился – он увидел истинного Кая. Как ему казалось, когда-то увидел истинного Рики. Душа Рики горела как факел – ярко и обжигающе, оставляя ожоги на всем, к чему приближалась. Кая же наполняло непоколебимое, бесстрашное, светлое спокойствие. Но ничего, кроме его прекрасного тела, не было доступно Ясону Минку и биотехнологу Раулю. Это было просто нечто присущее, неопределимое никакими генетическими кодами и наборами хромосом.
Сейчас Ясон уже и не мог вспомнить, чего же он хотел от монгрела из трущоб, но точно знал, что хочет от Кая. Он хотел того, что всегда презирал – близости, той, что неведомой печалью сквозила порой в его отрешенном взгляде. Ему сейчас почему-то показалось, что Кай может ее дать.
«Ты прощаешь меня?» – мысленно спросил Ясон, который ни разу не задумывался о том, нужно ли ему чье-то прощение.
Кай не дернулся, когда Ясон протянул руку, чтобы расстегнуть на нем ремень, в этот раз он не стал разрывать на нем одежду. Затем Ясон начал раздеваться сам в какой-то хаотичной нелогичной последовательности. В конечном итоге они оказались сидящими друг напротив друга на коленях полностью нагими. Их совершенные тела были прикрыты ниспадающими на грудь и спину волосами. Ясон замер, словно пойманный невидимой сетью глаз Кая, которые уже не казались ледяными. Кай вытянул руку вперед, поднял на Ясона глаза. За все время их сексуальных отношений он так и не имел возможности к нему прикоснуться. Ясон чуть опустил веки. Прикосновения Кая были уверенными, но в тоже время невесомыми, словно его руки идеально подходили к телу, которого он касался. Руки Кая прикасались к сотням обнаженных тел, но не для того, чтобы причинить боль. Ясон не удержался и притянул его за затылок для поцелуя... Их губы соприкоснулись. Эти ощущения от плотского человеческого действия, совершенно бесполезного, внезапно дали ему то же ощущение единения и блаженства, когда к разъемам на его голове подключались провода.
На Терре бы сказали, что Кай немного инкуб, но бхараты таких слов не знали, потому что вся их раса обладала этим свойством от рождения. Руки Кая не торопясь изучали искусственное тело, и оно горело, хотя и не могло.
Истинно говорят – все идет от головы.
Ясон касался Кая безотчетно, его руки следовали своим собственным траекториям. Он больше не приказывал ни им, ни члену. Впервые в жизни он потерял возможность и желание приказывать.
Ласки Кая опускались все ниже и, наконец, его ладонь обхватила ствол Ясона. От неожиданности тот вздрогнул, но не отстранился. И снова Кай увидел в его взгляде – да. Он склонился ниже. Его губы, язык и руки действовали синхронно, принося Ясону такое сильное наслаждение, что ему пришлось прилечь, потому что сохранять вертикальное положение стало проблематично. Ясон все еще пытался что-то сказать, дзинкотай просто необходимо было отреагировать вербально, но из горла вырывались только плохо сдерживаемые стоны удовольствия.
«Так стыдно и так хорошо, теперь я понимаю тебя, Рики».
Ясон уже толком не чувствовал, что конкретно Кай делает с его членом. Он кончал и раньше, но никогда его оргазм не напоминал взрыв. Когда сперма порционно орошала глотку Кая, Ясон забыл, как надо дышать.
Убийца был всецело поглощен процессом, чтобы возликовать, насколько близко он подобрался к своей цели. Он ублажал Ясона со всей страстью, на которую был способен. Эрекция у Ясона восстановилась быстрее, чем он сам пришел в себя. Когда он, наконец, снова сел на кровати, ему открылась весьма соблазнительная картина. Кай лежал на спине, широко разведя ноги, Ясон даже и не предполагал, что тот так может. Но нет, он не вломился, как обычно, а достал смазку, которая, как оказалось, всегда была поблизости. Два его пальца без труда скользнули внутрь, и он впервые почувствовал удовольствие от того, как растягиваются, разогреваясь, тугие плотные мышцы.
Кай стонал от удовольствия, ему было приятно, хотя он уже давно был готов принять Ясона без прелюдий. Но Ясон почему-то не спешил. Он был нежен, хотя толком не знал смысла этого слова.
- Войди в меня, - попросил Кай. И он вошел медленно, придерживая широко разведенные ноги Кая за щиколотки. Постепенно амплитуда стала больше, а проникновение глубже, но это не причиняло боли. Соитие должно дарить обоюдное удовольствие, но эта мысль пришла Ясону как-то слишком поздно. Волосы щекотали ему грудь и спину, били шелковыми плетьми, когда он двигался слишком резко. Кай уже не придерживал себя за бедра, он заложил руки за голову, полностью отдаваясь Ясону. Тому Ясону, которого он никогда раньше не знал. Тот решил изменить позу, чтобы изгибаясь в пояснице, Кай прижимался затылком к его груди. Их совместные стоны лились словно песня, не такая гармоничная, как флейта Кая, но ее все равно никто не слышал, особенно эти двое. Размеры члена Ясона ничуть не мешали удовольствию Кая, скорее наоборот. Он ритмично подмахивал, придерживаясь рукой за бедро Ясона.
- Я скоро кончу, - хрипло прошептал Кай.
- Подожди еще немного.
Он уложил Кая на спину и включил кольцо, так чтобы оно не позволяло кончить раньше времени. Как секс-андроид теоретически Ясон знал, что следует делать, поэтому без колебаний скользнул губами вниз по члену Кая. Тот простонал и выгнулся всем телом, ощущения от кольца были особенными, но не болезненными.
Иногда ты приходишь к музыке, а иногда она приходит к тебе.
Существо с телом секс-андроида просто не могло отсасывать бездарно. Длинные сильные пальцы умело играли с мошонкой, губы и язык обхаживали крупную, налитую кровью головку. И когда Ясон отстранился и выключил кольцо, сперма Кая брызнула маленьким почти вертикальным фонтаном, оросив обоих.
Глупо, примитивно, вероятно, поэтому настолько приятно – Кай начал слизывать свою сперму с Ясона. И тот внезапно понял, зачем он это делает.
- Через сколько ты восстановишься?
Кай усмехнулся ему в живот:
- Ты не успеешь заскучать.
И правда, когда Кай закончил свой ритуал, у него снова стоял, и Ясон перевернул его на живот, заняв положение между его бедер. Кай подсунул под себя обе руки, так чтобы его член мог скользить вдоль тыльной стороны кистей, в то время как Ясон наслаждался созерцанием того, как его влажный ствол двигался между влекущих ягодиц Кая.
Потом Кай был приподнят за бедра, потом…
Они заснули под утро. Бхарат естественно отрубился первым, но и Ясон утомился от чрезмерного количества эмоций. Он так и уснул, обнимая Кая. И в этих объятиях было какое-то совершенно детское собственничество – я тебя никому никогда не отдам. У Ясона Минка не было времени наиграться в это чувство, ведь он никогда не был ребенком.
Эпизод 10.
Ясон проснулся первым, взмахом руки он раздвинул стены, и комнату залило мягким солнечным светом, что, впрочем, не разбудило Кая. Ясон несколько раз осторожно прижался губами к его темечку. На смятых простынях, в лучах солнца они казались богами из неведомого, но обязательно прекрасного мира.
- Мы уедем, и к варджнам все. Очень далеко и будем только вдвоем, - шептал Ясон. И откуда вообще могли взяться такие нелепые мысли у Блонди?
Кай все слышал, но какое-то время делал вид, что спит. Потом он заворочался, при этом не пытаясь выбраться из объятий Ясона.
- Можно тебя попросить кое о чем?
- Конечно.
- На моей родной планете очень много воды, - соврал Кай, - я видел, здесь недалеко есть океан. Отвези меня к нему, прошу.
- Без проблем. Переодеваемся и едем.
***
Когда шикарный флаер Ясона притормозил у парапета пустующей трассы, Кай тут же вылез из машины. Он был одет в свой «выходной» петский наряд, но цепи и ошейника на нем не было. Он долго всматривался в спокойную гладь океана. И напоминал он ему не Раху, на которой вся вода уже давно была под землей, а космос. Только тот был черный, а вода, отражавшая безоблачное небо - синей. А еще водная гладь напоминала Каю, как далеко он от Раху, но назвать Раху домом его как-то не тянуло. Ясон ему не мешал, он не думал вообще ни о чем, находясь в состоянии блаженного не-мыслия.
Наконец, прекратив созерцать, Кай вернулся в машину и сразу же перелез на водительское сиденье, прямо на колени Ясону, спиной к лобовому стеклу. Ясон ощущал тепло его тела на своих бедрах, и то тепло, что разливалось по его собственному. Кай по-хозяйски устроил его руки на своих полуобнаженных ягодицах; провел ладонью по щеке. Когда он заглянул в глаза Ясона, в его льдисто-голубых радужках словно вспыхивали и гасли искры. Свободной рукой он уже выкручивал заклепку. Ясон чуть приподнял его за ягодицы и их лица оказались ровно друг напротив друга.
- Мне кажется, я люблю тебя, Кай.
- Будхйаамахге.*
* я знаю.
В ту же секунду спица, сделанная по заказу Рауля, вошла в мозг Блонди через левое ушное отверстие почти без сопротивления. Слишком мягко и быстро, в ней явно содержались какие-то дополнительные технологии, невидимые невооруженным глазом.
Немой вопрос «почему» так и застыл на лице Ясона. Он умирал слишком быстро. Кай же ничуть в лице не изменился, он все также лучезарно улыбался, только взгляд его потемнел и стал внимательным. Никогда раньше он не видел, как умирают дзинкотай. Когда взгляд Ясона потух, Кай хотел извлечь спицу, но в его руке осталась только заклепка, он пожал плечами и прикрутил ее на место. Затем он снял перстень с пальца Ясона, достал член и снял с него пет-ринг.
«Забавная штуковина», - он кинул ее в бардачок.
Потом открыл водительскую дверь и выволок Ясона прямо на асфальт, он был слишком тяжелым, чтобы Каю пришло в голову нести его на руках; оттащил к парапету и прислонил к нему спиной в расслабленной позе. На секунду задумавшись, он снял с его руки один из наручей, и острым краем в несколько резких движений срезал опостылевшие ему волосы. Он бросил их в океан, и они поплыли по его поверхности, словно вырванные штормом водоросли.
«Почему Рауль не захотел, чтобы я избавился от тела? Возможно, оно нужно ему для опытов».
Кай в последний раз взглянул на бывшего Первого консула и подумал, что дополнительные 50 тонн руды ему обеспечены. Вернувшись в машину, он передал Раулю координаты тела, тот в свою очередь подтвердил отгрузку и назвал номер терминала, и дал команду тут же отправляться. Кай нашарил в бардачке очки Ясона, утреннее солнце немного слепило. Примерил.
«Сойдет».
Он изменил цвет и форму машины, насколько это было голографически возможно и стартанул в космопорт.
***
Рауль прибыл на место так быстро, как только смог. Выйдя из машины, он подходил к телу медленно, словно боялся, что Ясон Минк снова выпрыгнет как черт из табакерки и захохочет.
- Ну что? Попался?!
Но ничего такого не произошло. Он уже подносил к уху коммуникатор, чтобы поручить Катце догрузить еще 50 тонн и дать Каю контакты, где руду можно выгодно продать, если он все же передумает возвращаться на Раху.
- А мальчишка справился! Он удивил тебя, Ясон.
Рауль присел не корточки и долго смотрел в мертвые глаза своего бывшего друга. Потом он вернулся к машине, достал и откупорил бутылку вина, налил в бокал.
Все это оказалось в машине отнюдь не случайно, Биотехнолог хотел отпраздновать это событие в одиночестве, или почти…
- Хорошо. Это хорошо. – Он сделал глоток.
Потом он сел рядом, обнял Ясона рукой с бокалом, достал коммуникатор и сделал селфи, которое тут же отправил Катце. Он заслужил это увидеть: равнодушно-довольный Рауль Ам и смертельно удивленный Ясон Минк.
«Жаль, океана не видно».
Зато было видно небо. Всегда одинаково голубое в ясную погоду, чтобы ни случилось там внизу.
***
Катце криво улыбнулся.
«Играть на вашей стороне, господин Рауль, было единственно правильным выбором».
Он не стал посылать Рики фотографию, лишь отправил сообщение: «Первый консул мертв».
Он закурил сигарету покрепче, после которой он будет еще несколько часов улыбаться без причины.
***
В этот самый момент Рики протирал штаны у барной стойки и ни о каком чуде и не мечтал, и чуть не влил себе стаут мимо рта, когда прочел сообщение.
- Ясон Минк мертв, - проговорил он шепотом, а потом заорал во всю глотку:
- Первый Консул умер! Угощаю всех!
«Король умер, да здравствует король!»
Бар радостно загудел, всем принесли еще выпивки, люди начали выходить на улицу с криками:
- Первый Консул умер! Айда, бухать с нами!
И только радужных флажков не хватало в руках для полноты картины. Парни радовались, обнимались, целовались в засос, заливались стаутом и снова целовались. На несколько часов безнадега отступила, и начался настоящий праздник. Радость всегда остается радостью, и во дворцах и в трущобах.
Керес ликовал!
***
С чего началось оживленное веселье в Мидасе было понятно, но кажется именно даркмены подняли эту волну, распылив что-то в воздухе. Но про Первого Консула здесь никто не кричал. Все больше о том, как прекрасна жизнь в Мидасе, Танагура и ее власть безупречна и нерушима, а система Зейн само воплощение стабильности идеального общества, потом еще про шлюх, наркотики и выпивку, и много чего кричали граждане и гости, чего в нормальном состоянии сказать язык не повернется. Но как бы то ни было, Мидас ликовал тоже!
Казалось, всеобщее ликование поднималось к самому куполу небосвода, отражалось от него, возвращаясь сторицей.
В Эосе новость приняли спокойно, тайно перемигиваясь двоичными кодами. Всего через пару часов Юпитер вызвала Аишу Розана и назначила его Первым Консулом и Главой Синдиката. Он был очень смущен, но отказать маме не смог.
Происшествие, приведшее к смерти Ясона Минка, было затерто настолько виртуозно, что даже Орфей не понял, как такое вообще возможно. Ясон Минк, фигурально выражаясь, как в воду канул, даже не оставив кругов на этой воде.
Послесловие.
Первым приказом нового Первого Консула стало: Сделать Кая Экланна почетным гражданином Мидаса заочно. На тот случай, если он вернется погостить. Возражений не последовало.
Керес, как водится, гулял весь день и всю ночь до утра, после чего все расползлись по своим норам. Мидас на утро ничего вообще не помнил, распыленное в воздухе вещество успело распасться на вполне безвредные компоненты.
В то же самое время Кай уже сидел в своем шаттле и размышлял, глядя на коммуникатор.
- Империи Раху нужны 50 тонн руды, а Кай Экланн к ним прилагается. И я, - он ухмыльнулся, - бывший пет бывшего Первого Консула, более не намерен терпеть подобное положение вещей.
Внезапно коммуникатор ожил – это звонил Рауль. Он был пьян, но изложил весьма связный план.
На Раху посылалось официальное голографическое уведомление (Рауль не поленился сделать это лично), что их наемник погиб при исполнении, но цель свою уничтожил, так что его заслуженное вознаграждение уже отправлено. Тело их бойца предоставлено быть не может, ибо было распылено взрывом. Также излагалась просьба встретить управляемый адроидом шаттл, как можно быстрее. Забегая вперед скажем, что как только информация достигла пределов империи, буквально из неоткуда появились четыре боевых корабля Раху, и один из них принял груз в свои недра. И никому уже была не интересна голограмма Рауля и тело одного из сотни. Бхаратам и в голову не могло прийти, что Кай Экланн, убийца Багровой сотни Раху, мог покинуть их добровольно, и поисков не организовали.
Сам же Кай, выгодно продав ненужные ему более вещи, пересел на борт туристического шаттла, удаляющегося от Раху и Амои одновременно. Он заказал себе очередные «джунгли в стакане», вертя в руках очки Ясона.
- Хм, член у него все-таки был что надо! А вот очки можно выкинуть, в них я похож на пижона с Терры.
В иллюминаторе был привычно черный космос и неизвестность, но это совсем не пугало. Бхараты вообще парни не из пугливых.
Кай чувствовал, что ему нужен отдых.
Горы, водопад. Кустарная, купленная на местном рынке флейта, хижина, самодельное копье и жареная рыба, хотя форма технического персонала грузового шаттла тоже подойдет, чтобы расслабиться.
***
Когда Кэла привели к Раулю, он метался в цепких руках андроидов, как загнанный зверек. Умолял, чтобы его не утилизировали.
- Спокойно. Я перевожу тебя в свою лабораторию. Будешь ухаживать за растениями.
Кэл расслабился, его отпустили, и он упал на колени.
- Огромное спасибо, господин Рауль. Я буду стараться быть вам полезным изо всех сил.
- Ты уже был мне весьма полезен. Предвижу вопрос, который ты не посмеешь задать. С Каем все в порядке.
Кэл закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал, не имея возможности справиться с охватившими его эмоциями.
***
Катце в тот же вечер пришло официальное уведомление от Рауля Ама, что он направляется на процедуру регенерации. Также намекалось на то, что он может стать гражданином Мидаса. Он задумчиво провел кончиком пальца по неровному шраму на щеке:
«Человек умирает тогда, когда умирает память о нем. Моя память о тебе, Ясон, умрет завтра. Надеюсь, и ты сможешь все забыть… Рики».
***
Орфея снова мучила бессонница, и он бездумно сканировал взглядом экраны камер слежения. На душе у него было хорошо и спокойно, также как до событий с Ясоном. Жалел он только об одном, что камеры не записали звуки флейты Кая. Орфей бы мог напеть мелодию специальной машине, и она бы сконструировала музыку. Но он понимал, что это будет сродни «плавникам» которыми Танагура до сих пор почему-то продолжает кормить монгрелов. Впрочем, его это не касалось, ведь он отвечал за безопасность, а не за бюджет.
***
Рауль сидел один в том же полутемном помещении ресторана, в котором впервые встретил Кая. Он пил вино и прокручивал запись, сделанную в машине Ясона.
- Мне кажется, я люблю тебя, Кай, - вещал коммуникатор.
- Может в тебе все-таки что-то изменилось? Но уже слишком поздно. Я ведь тебя всегда предупреждал.
- Абхураа будхйаамахге *, - ответил в голове Рауля голос Ясона на языке Раху.
(*Теперь я знаю.)

@темы: фанфик, яой, Ai no Kusabi

---

50 оттенков IQ

Продолжение. Эпизоды 5-7.

Эпизод 5.
Когда Кай проснулся, завтрак уже был на столе. Еще принесли одежду, а Кэл передал ему сообщение на экране коммуникатора, написанное на его родном языке: «Третья заклепка снизу на правой нагрудной ленте. Ясон отключил все внутренние камеры».
«Отключил камеры? Это нехорошо».
Он быстро покончил с едой и перешел к осмотру вещей.
Костюм состоял из белой сбруи, в виде перекрещенных на груди и спине лент из натуральной (или нет) кожи. Они имели теснение и массу украшений в виде заклепок и кристаллов. Штаны тоже были белыми, из полупрозрачной ткани и держались на поясе, из того же материала, что и сбруя. Когда он их надел, выяснилось, что по бокам имелись два выреза, открывающие большую часть бедер выше колена и часть ягодиц. Полотнища шаровар перехлёстывались спереди, но не были скреплены. Судя по тому, что наряд сел как влитой, делали его по 3D модели с тела. При движении выяснилось, что ленты сбруи устроены так, чтобы кантами касаться сосков.
«Личное ли это пожелание Минка или так вообще положено? Но функционально, надо признать».
- Вы прекрасно выглядите, господин Кай, - сказал Кэл. Убийца улыбнулся и подмигнул фурнитуру.
«Ну, раз уж он так считает».
- Если вы поели, я должен проводить вас в медблок. Господин Ясон пожелал, чтобы вам нарастили волосы.
- Что?!
«Этот наряд. Теперь еще и волосы. Он пытается оскорбить меня тем, что я буду выглядеть, как шлюха? Или хочет, чтобы я больше походил на Блонди?».
- А потом у вас будет суаре.
- А это что?
- Элиты демонстрируют своих петов и спаривают их.
- А сами смотрят на это?
- Да.
Кай только хмыкнул, прикрыв рот ладонью.
***
Когда главный биотехнолог вошел в зал и увидел Кая, он замер на несколько секунд. Волосы Убийцы выглядели точной копией его собственных, во всем кроме цвета. Пет сидел на коленях возле кресла, на котором расположился Ясон. Он поигрывал цепью, которая шла от ошейника на шее Кая.
- Здравствуй, Ясон.
- Здравствуй, Рауль. Что-то ты не весел, ты ведь сам хотел, чтобы я завел нового пета, и привел его сюда?
- Да, все так, но… - он нахмурился, но фразу не закончил. – Впрочем, наслаждайся!
Собравшиеся в зале петы, да и не только петы не могли глаз от Кая оторвать. Ясон видел это, и ему было приятно, кажется, его надменное лицо даже стало менее скучным. Он отстегнул цепь и указал рукой на сцену. Кай поднялся с колен таким упругим стремительным движением, что частично скрывающие его могучий торс наращённые волосы всколыхнулись тревожной волной.
«Таких длинных волос не бывает даже у наших скальдов».
Тем не менее, они привносили что-то в образ, задавая определенный настрой. За свою жизнь Кай-убийца сыграл во множество ролевых игр с летальным исходом, к счастью, не для него самого. Ступая босыми ногами по ковру, устилавшему пол, он двигался мягко и беззвучно. Одежда его ничего не скрывала, а лишь прикрывала легким флером простой фантазии-загадки. Прямо перед суаре Минк распорядился принести браслеты, и предплечья бхарата при каждом движение издавали мелодичный звук множества тонких колец, идеально отполированных, молочно-белых, словно из стеклянной проволоки. Но они были из иного материала, который легко мог менять форму, даже становясь подобием конструкции, что и кольцо на члене, которое, несмотря на физиологичность, все же не давало забыть о своем наличии.
Взгляд Ясона был прикован к его ягодицам, он видел, как напрягаются и расслабляются упругие и твердые на ощупь мышцы. Прямая гордая спина. Ниспадающие на всю эту мощь бесподобные волосы…
А Ясон ведь только сейчас понял, что они в точности, как у Рауля, только цвет их пшеничный, как натуральный цвет волос Кая.
Оказавшись на помосте, он остановился и развернулся к залу лицом. Он смотрел на Ясона, когда тот коснулся кольца. Медленно начал гаснуть свет в зале, освещение осталось лишь на сцене.
Убийца стоял на помосте, словно бог плодородия, когда простимулированный кольцом его внушительный член начал подниматься, раздвигая полы ткани в паху. Петы что-то почувствовали, что-то очень тревожащее, самыми примитивными слоями своего сознания - перед ними сейчас происходило что-то важное, от этого прохватывало дыхание и становилось страшно. От этого человека, сходство которого с элитом усугубляли струящиеся длинные волнистые волосы, исходила непонятная сила, не вызов озлобленного, посаженного на цепь пса из трущоб, не ярость, даже не презрение; он смотрел на них словно из другого мира, в котором нет и не будет Юпитер, дзинкотаев, петов, фурнитуров и монгрелов. Для элитов Кай был все равно лишь петом, а вот Рауль испытывал и стыд и гнев, он с трудом справлялся с лицом. Эму казалось, что это он сейчас стоит на сцене с лингамом наголо, вот так же в пет-ринге.
В облаке света появился другой пет – питомец платины, пытающийся возлежать на алом диване. Из одежды на нем был только ошейник, и на вид ему было не больше 13-ти. Взгляд широко распахнутых глаз он переводил с Кая на его член. Убийца чувствовал его внутреннюю дрожь. Он видел, как тот рефлекторно подтягивает колени к животу, в защитной позе. Посмотрев на это, Кай развернулся лицом к залу. Он ничего там не увидел, его слепили прожектора. Куда-то в сторону Ясона он произнес:
- Я не буду этого делать.
Возникла неловкая длинная пауза, не такие уж разнообразные мысли неслышно скользили по сознаниям наблюдателей. «Это действительно выглядит как-то неправильно, словно Блонди хочет заняться сексом с петом; эти волосы, они точь-в-точь, как у Рауля».
Кай тоже осмыслял свои ощущения от черноты по ту сторону помоста.
«То же ощущение, когда ты входишь в ангар к пленным, но еще не включил свет. Ощущение оцепенения и немого страха. Люди рождаются, бхараты рождаются, петы тоже рождаются, но элитов производят. Как это? Когда тебя производят? Почему, обладая интеллектом машины, они скованны нелепыми правилами».
- Что значит, не будешь? – холодно спросил Ясон, включая пет-ринг, на боль он не поскупился. Кай схватился за промежность и упал на пол, сжавшись в позу зародыша, он не кричал, он хрипел, сдерживая крики. Тело его тряслось в судороге, хотя он изо всех сил пытался расслабиться. Но эта боль, похоже, передавалась самим нейронам мозга, сбивая их с толку. Молоденький пет сполз на пол и прижался к дивану, в страхе перед неизвестностью. Это представление некоторое время продолжалось в тишине зала, которую нарушал только хрип Кая. Постепенно свет начал становиться ярче, потому что всем стало понятно, что на этом представление, да и само суаре, закончено.
И тут Орфей не выдержал. Он сидел ближе всего к Ясону. Он подошел и ударил его по кисти руки. Хлесткий удар прозвучал, как пощечина.
- Остановись сейчас же, Ясон!
Тот поднял глаза на Орфея, нависавшего над ним.
«Мм, это что? Гнев? Как интересно».
Он послушно коснулся кольца.
- Мы не желаем смотреть на подобное, это оскорбительно. Твое поведение оскорбительно для всех здесь присутствующих. Покинь зал и уведи своего пета.
- Ты прав, Орфей вполне достаточно. Ну, так что Кай, ты не передумал? - окликнул он Кая и выключил кольцо. Ясон поднялся из кресла, не пряча лица от Орфея:
-Ухожу, ухожу, ухожу, – надменным взглядом победителя он посмотрел сначала на него, а потом и на всех присутствующих.
- Отнесите моего пета ко мне, - приказал он охране, но Кай уже поднимался на ноги.
- Я могу идти сам, - негромко сказал Кай.
- Как хочешь, - презрительно произнес Ясон и направился к выходу из залы. Кай следовал за ним, чуть медленнее, чем хотел.
Никому из оставшихся двенадцати членов Синдиката не пришла в голову мысль собрать совет. Они сидели неподвижно, погрузившись в молчаливую задумчивость, все, как по команде. И только мысли Рауля несколько отличались.
«Я был так уверен, что ему понравится Кай, потому что он напоминает блонди, а с этими волосами… с моими волосами. Ясон Минк хочет иметь в петах блонди? Конкретно меня? О Юпитер, как же ты можешь такое допускать? Сжалься над нами, это слишком суровый эксперимент».
***
Войдя в апартаменты, Ясон с силой швырнул Кая на кровать.
- Лечь на живот, ноги раздвинуть широко, - тот безмолвно повиновался.
- Ты бездарная тварь, ты испортил суаре! Скажи же, Кай, почему ты отказался? Ты ведь догадывался, как я поступлю.
- Испортил? А мне так не кажется,- бхарат едва сдержал смешок, уткнувшись в покрывало, -Отказался, потому что он ребенок, как Кэл.
- Кэл фурнитур, мебель, он не ребенок.
- Для тебя так и есть, и эти петы не дети, вот и трахай их сам.
Ясон побелел от злости и сжал кулаки.
- Так. По-хорошему ты все еще не понимаешь.
Он рывком разорвал шаровары на его заднице, по взмаху руки наручники зафиксировали оба запястья Кая, притянув к верху кровати, ноги остались не привязанными. Затем Ясон взял в руки стек.
- Я тебя накажу за неподчинение. Пет обязан подчиняться своему хозяину. Я твой хозяин, запомни это, Кай, - после чего Ясон начал банально его пороть, не жалея сил на удары, они оставляли на ягодицах багровые полосы, некоторые следы уже начали кровить. Кай сдавленно вскрикивал, но на самом деле смеялся, уткнувшись лицом в покрывало. Дзинкотай не дано было различать все нюансы, и он был уверен, что пет очень страдает. Кэл был поблизости, и когда на секунду Кай повернул к нему лицо, тот тоже увидел, что, несмотря на боль, этот загадочный человек вздрагивает от приступов смеха.
«Меня порют за то, что я не стал насиловать ребенка».
И тут Ясон почувствовал нечто необычное – его член начал вставать, хотя он ему не приказывал. Дзинкотай впервые в жизни почувствовал нормальное половое возбуждение.
Его возбуждал вид этих исхлестанных ягодиц и внутренней поверхности бедер, как только Кай пытался их хоть немного свести, Ясон наносил удары там. Надо признать, он ни разу не промахнулся и не ударил по яйцам.
Его возбуждали рефлекторные сжатия мышц и волнистые длинные волосы, разметавшиеся по кровати. Ясону хотелось кончить, собственноручно, в ложбинку между этих ягодиц.
«Какое странное желание. Постыдное? Я не могу дать этому оценку».
Вместо этого он отвязал Кая, поставил его на колени лицом к себе, переместив на край кровати, раздвинул бедра, позвал Кэла и приказал лизать пету зад.
- Дрочи, - приказал он Каю, а сам сел в аскетичное кресло. Никакой сьют не мог скрыть, что у Ясона стоял. Он заложил ногу на ногу, хотя приятнее от этого ему не стало.
Кай же нашел в ситуации достаточно позитивного, и наслаждался происходящим, даже предвидя, что кончить ему так просто не дадут. Умелый и ласковый язычок Кела приятно ласкал анус.
Ясон у видел, как встает из кресла и начинает раздеваться, он раздевается полностью, подходит к кровати. Залезает на нее, становится к Каю вплотную; раздвигает его ягодицы, чтобы Кэл вылизывал эго эффективнее; его член трется о грудь Кая, а волосы ласкают своим шелком кожу; он касается этих таких знакомых и таких недосягаемых волнистых волос, пропускает прядки между пальцев. Они льются, как струи, а потом его руки опускаются вниз, и он ласкает член Кая.
Кая ли?
…
«Что это я делаю? Ничего, просто сижу. Тогда что это было? Фантазия, сексуальная фантазия?»
Это открытие ошеломило Ясона. Он не знал, что способен не только на стратегии, но и на иррациональные построения, типа сексуальных фантазий.
Затем он, и правда, поднялся на ноги, но снял только перчатки, не швырнул их на пол по обыкновению, а положил на спинку кресла, вместе с кольцом, предварительно его выключив. Затем подошел и оперся коленом на край кровати.
- Продолжай, Кэл.
Его ладонь обхватила член Кая выше кольца, и начала поглаживать, едва касаясь.
Кай уже и не знал, чего еще ждать. И не ждал ничего. Он не считал нужным смотреть на Ясона, он запрокинул голову, прикрыв глаза. Его веки вздрагивали. Он постанывал, но совсем тихо, деликатно. У него не было замысла бесить элита, он лишь хотел продемонстрировать, как это бывает, когда не причиняют боль. Бедра и ягодицы все еще пылали от ударов, но это мелочи, он уже давно привык и к «пожёстче», еще до встречи с Ясоном.
Другой рукой Ясон в задумчивости трогал его волосы, он бы с удовольствием потрогал свой член, но это унизительно для блонди. А вот смотреть, как выгибается тело Кая, ощущать, как он слегка толкается навстречу его ладони – совсем нет. И он никогда не задумывался, почему это так.
Так продолжалось какое-то время, время, которое никто не отсчитывал, ибо не было в этом смысла. Когда Кай понял, что кончает, и может это сделать, он незаметно пережал уретру у основания, и почувствовал спазмы, но Ясон не увидел спермы.
Он отшатнулся.
Кай отпустил палец и сперма, не фонтанируя, несколькими порциями стекла вдоль ствола по бедрам на покрывало.
- Ваши петы знают этот фокус? Хочешь, я их научу?
- Что? Нет. Не стоит.
Ясон был не в себе от возбуждения, которое не проходило, он чувствовал себя, как пет с кольцом на члене, только оно было не на члене, а в голове. Ему нужно было срочно успокоиться, остаться в одиночестве, принять холодный душ, наконец.
Слегка покачнувшись, он полностью встал на пол.
- Можешь прекратить, - это он Кэлу. – Пета обработать, чтобы завтра не было не единого следа. Мне надо идти. Дела.
В тот же вечер Катце получил указание собрать набор секс-игрушек, а также кнут и плеть.
***
Сказав, что все будет сделано, Катце снова внутренне сжался. Отключив коммуникатор, он сел в кресло и несколько минут сидел неподвижно, обхватив себя руками.
***
Заказывая бордельный ассортимент, Ясон хотел понять, вызывает ли еще что-то такую же реакцию, как порка. Блонди со всеми 300 IQ не было известно, что подавляющее большинство извращенцев возбуждало именно это.
«Надо будет обязательно выпороть Рики, когда он вернется». Ясон не сомневался, что тот вернется. Блонди спешно покинул помещение.
***
Кай легко поднялся с кровати и раскрыл стены-лепестки, чтобы видеть гаснущий закат и никогда не спящий Мидас.
- Красиво, правда, Кэл?
- Да, господин Кай.
- Ты-то, наверно, уже насмотрелся до блевоты?
- Нет, что вы.
- Тогда иди сюда, ляг рядом, потом отведешь меня в медблок.
- Но вам же больно!
- Не так уж и больно, - он улыбнулся и потрепал парня по волосам. Из покрывала он сделал некое подобие высокой подушки, лег сам и похлопал ладонью по свободному месту рядом.
- Обещаю не уснуть.
Кэл подчинился. Хотя нет, он не подчинялся, он сам хотел этого – простого человеческого тепла, которого был лишен, казалось, навсегда.
Кай смотрел на небо и думал - о планете Раху; о тысячах миров; о десятках, в которых побывал лично; о чудовищах, по сравнению с которыми Ясон Минк покажется безобидным петом. Но он не стал ничего говорить, чтобы лишний раз не расстраивать фурнитура, который и так был лишен практически всего. Он приобнял его, устроив затылком на своем бицепсе.
«Кармано шийяпи боддхавьям, боддхавьям ча викраманаха. Акаманаш ча боддхавьям газана кармано гатихи»,* - напевал про себя Кай.
*Непременно должно быть понятно, и следует хорошо знать: что есть действие, что - запрещенное действие, и что бездействие.
Верил ли Кай в то, что произносил в своей голове? Он просто хотел, чтобы так было.
Кай рассчитывал на мазь Рауля, на то, что Ясон слишком переполнен ощущениями, чтобы проверять, водил ли Кэл его в медблок. Когда фурнитур уснул, судя по выражению лица - совершенно счастливым, Кай осторожно убрал руку и встал с кровати, направившись в ванну. Надо было залечить повреждения, снять ошметки штанов, проверить оружие, умело встроенное Раулем в его сбрую. Оставшись один, он свинтил указанную заклепку, и из нее мгновенно выдвинулась острейшая телескопическая спица, от которой исходили легкие вибрации, технология подобная виброножу.
«- Прекрасный инструмент, лаконичный и совершенный. Само по себе удовольствие убить таким оружием».
Затем он разделся, принял душ, смазал мазью раны, которую Кэл предусмотрительно спрятал среди груды белья и полотенец.
«Ясон вряд ли будет копаться в белье, даже в стерильно-чистом».
Скоро Кэл проснется в ужасе, но увидит, что на Кае не осталось ни царапинки; настолько осторожно поменяет белье, что бхарат даже не проснется. Это уникальная способность, хотя никто здесь это и не ценит. Ему будет стыдно, но при этом отчаянно приятно, что все это было на самом деле. Засыпая в своей постели, он будет думать о том, как утром расчешет шелковые волосы Кая, и они просто побудут вдвоем.
***
Кай вышел из ванной, обернув бедра полотенцем, не то чтобы он стеснялся ходить голым, он считал это неуместным. «На военном корабле…»
Но он был не на военном корабле, а в башне Эос, в должности пета Первого Консула.
- Слушай, Кэл, а петам вроде полагаются трусы, я не прав?
- У многих петов есть одежда.
- А ты не мог бы тогда принести мне ее.
- Боюсь, что на вас, господин Кай, размера не найдется.
- Ну, тогда принеси мне трусы Ясона, думаю, будут в самый раз.
- Но, - фурнитур понимал, что делать этого не стоит, но все же согласился.
Когда в обед заглянул Ясон, он застал Кая сидящим на коленях на полу, лицом на восток. Он обычно заставал его именно в этой позе. Он даже начал подозревать, что тот молится своим богам, но почему-то не спрашивал. Но в этот раз в картине было изменение – на Кае были надеты трусы Ясона, он мог знать это точно по маленькой копии символа, что он носил на груди.
Он застыл на полушаге. Он понял, что не знает, как ему реагировать.
«Сказать, что ему не позволено прикрывать свое тело или что нельзя надевать мои трусы? Нет такого правила, что петам нельзя, и я бы посмеялся, если бы это случилось с кем-то другим, но сейчас».
Почувствовав спиной, что Ясон остановился, Кай развернулся на полу к нему лицом.
«Завис», - подумал он, разглядывая его лицо без выражения, у него всегда было такое, когда он что-то обдумывал.
- Что такое? Мне нельзя ходить в твоих трусах, потому что это фетишизм? Или ты не любишь, когда берут без спроса твои вещи? Извини, просто не нашлось петских трусов моего размера.
«Да он издевается!»
Это было просто недопустимо. Ясон сделал пару шагов и попытался ударить Кая в голову мыском сапога, но тот сумел увернуться от первого удара и перекатился по полу, сгруппировался, готовясь, что его сейчас отпинают. Ясон пришел в ярость и не мог рассчитывать свою силу. Два удара – четыре сломанных ребра.
Но, все же, он смог остановить себя усилием воли и вопросом – я избиваю пета из-за трусов? Я не говорил, что ему нельзя прикрыться.
Он перестал пинать Кая и повернулся к фурнитуру. Он даже не стал наказывать его, просто сказал, чтобы тот больше так не делал. Вряд ли это вообще была его идея.
Кай испытал облегчение, когда Ясон не стал бить фурнитура, а только пожурил, так сказать, иначе ему бы пришлось броситься на «хозяина», и дело могло принять дурной оборот. Он как-то не подумал, что его шутка может оказаться настолько несмешной. Но мысль о том, что дзинкотай подписывают нижнее белье, веселила его до сих пор.
Прежде чем уйти:
- Я запрещаю тебе носить одежду. В том числе мою, любую.
С этими словами он исчез в портале.
При помощи трясущегося Кэла Кай поднялся на ноги, сделал вдох, убедившись, что легкие не пробиты, направился вместе с ним в медблок.
***
Ясон, как обычно, вернулся вечером. Кай спал, раскинувшись на кровати. Он был бледнее обычного, а лицо его выглядело изможденным.
«Что, если я прямо сейчас возьму его, пока он еще не проснулся полностью, увижу ли я в его глазах страх?»
Некоторое время он стоял и молча смотрел на прекрасное тело своего пета, а потом развернулся и ушел. Кэл выдохнул с облегчением.
Эпизод 6
Иногда достаточно оказаться не в том месте, не в то время, чтобы огрести без особой причины.
Если ты один из Санашштам Рахум (Багровая сотня Раху), это случается чаще обычного.
Отсутствовавший пару дней Ясон, не исключено, что бы дать Каю почувствовать себя ненужным, вернулся. Он застал Кая лежавшим на кровати голым. В руках Ясон нес большой ящик, наподобие кейса. По взмаху руки из нужной области пола появился стеклянный журнальный столик. Он поставил на него кейс и открыл.
- Посмотри, что я для тебя принес.
В кейсе оказался стандартный набор секс-игрушек, а также кнут и треххвостая плеть, с пластинками ромбической формы на концах.
- Нет, Ясон. Это ты принес себе, а мне собираешься принести боль.
Ясон ничего не возразил. Из пола появилась стена, но в этот раз на ней были приспособления для фиксации рук и ног. Ясон подозвал фурнитура, чтобы тот собрал и убрал волосы Кая. Пока тот заплетал ему косу, он думал:
«Сколько же раз я это видел в различных вариациях, и, к счастью, эта не самая оригинальная. И почему-то мне кажется, что цветные вибраторы нам сегодня не понадобятся».
- Ясон, ты можешь просто сказать, что тебе от меня нужно, и я сделаю. Может, обойдемся без этого цирка?
- Я не знаю, что мне от тебя нужно, но я знаю, что хочу с тобой сделать. И желание мое настолько сильно, что я не могу ему сопротивляться. У дзинкотай не должно быть таких желаний, и я совершенно не знаю, что с ними делать. У тебя были такие желания, которым ты не мог сопротивляться?
«Убить».
- Да, были, хозяин.
Он называл Ясона хозяином с таким неприкрытым цинизмом, что использовал только, чтобы «хозяина» позлить. Незаметно для себя Кай втянулся в игру. Он осознал, что он не совсем тот наемник, который просто преследует свою цель.
Убийца улыбнулся.
Ясон не схватил Кая и не потащил его к стене, он просто кивнул в ее сторону. И Кай подчинился. Он поднялся с кровати и подошел к стене.
- Как мне встать?
- Лицом к стене.
Кай прижался к стене грудью, расставил ноги, поднял руки вверх и развел в стороны, и стена зафиксировала его. Ясон каждый раз видел, что Кай чувствует боль, но также он видел, что тот ее не боится.
- А стоп-слово у нас будет? Зеленый, желтый, красный? Или еще что? – Бхарат явно издевался.
- Нет, Кай, не будет.
- А жаль.
Ясон взял кнут, махнул им пару раз в воздухе – примеряясь. А потом начал методично наносить удары по спине, ягодицам и бедрам. Он бил в пол силы, прислушиваясь к своим ощущениям от того, что он делает. Пока ударов было немного, Кай только шумно выдыхал. И это определённо возбуждало Ясона. Тело Кая напрягалось, мышцы наливались кровью, словно пытались сопротивляться ударам. Когда новые багровые отметины начали накладываться на старые, боль стала обжигающей. Рисунок боли был вполне изящным, жаль Кай не мог его видеть.
Затем Ясон сменил кнут на плеть. Ее острые наконечники в начале удара оставляли недлинные и неглубокие пока порезы. Кай стонал и делал это нарочито эротично.
«Мечта всех садистов, чтобы жертва наслаждалась мучением».
Мелкие брызги крови оседали на сьюте и волосах Ясона, но он не замечал:
- А теперь перевернись!
Он снова повел рукой, крепления отпустили Кая, он даже не пошатнулся, он оперся спиной на стену, чувствуя, как она липнет к ней от пота и крови, позволил системе себя зафиксировать. Натренированный выносить боль, он впал в подобие транса и болевые ощущения притупились.
Ясон принялся обхаживать плетью его грудь и живот. При этом он ни разу не попал по лицу и члену. Он вошел в раж, у него, в отличие от Кая, уже давно стоял в полный рост, сила все хуже поддавалась контролю. Кай даже не вскрикнул, когда на его правой грудной мышце образовался довольно глубокий и длинный порез, из которого хлынула теплая кровь.
Ярко-алая.
Ясон остановился, а потом он услышал за спиной глухой звук от падения – это потерял сознание фурнитур Кэл.
У Ясона в голове словно включился свет.
«Что это я делаю?»
Плеть выпала из его руки, и он застыл, ошеломленный этим просветом.
«Я не дзинкотай, я даже хуже, чем животное».
Возможно, впервые в жизни господину Минку стало не смешно, а стыдно, скорее даже страшно. С нестерпимой ясностью он осознал, что неуклонно скользит во тьму. Он взял с кровати простынь, набросил ее на Кая, крепеж отпустил его руки и ноги. Ясон обернул простынь вокруг него и подхватил на руки. Волосы, закрепленные на затылке, под своей собственной тяжестью, скользнули вниз. Ясон поднес его к кровати и уложил на нее. На его рукаве появилось небольшое пятно крови, отпечаток одного из тех, что растекались на белой микрофибре ткани.
«Это действительно похоже на распускающиеся цветы».
Его снова охватил страх. Почти подбежав к Кэлу, он встряхнул его. Фурнитур пришел в себя и открыл глаза:
- Господин Ясон?!
- Вызови закрытую капсулу и отвези его в медблок.
Маска Блонди сейчас с большим трудом удерживалась на лице Ясона, его охватили эмоции, которые рвали в клочья все его существо.
Не оборачиваясь, он стремительно зашагал к порталу и исчез в нем. В коридоре ему встретился Орфей. Он остановился, чтобы поприветствовать Ясона, но тот стремительно промчался мимо. Его взгляд был направлен куда-то в точку в самом конце коридора, а Орфея он, казалось, вовсе не заметил.
А вот Орфей кое-что заметил – свежее пятно крови на рукаве сьюта.
«Чья это кровь?»
Поскольку Ясон выглядел вполне здоровым, Орфей не посчитал, что этот факт может стать причиной для обыска в апартаментах Первого Консула. Он подумал о другом – а не восстановить ли работу пары камер в его апартаментах. Исключительно с точки зрения безопасности Главы Синдиката.
На ходу Ясон вынул коммуникатор.
- Катце, подготовь мой личный шаттл. Срочно.
- Да, господин Ясон.
- Ты летишь со мной.
Ясон позорно сбегал и осознавал это. Когда его впервые стали посещать эмоции, он начал адаптироваться, научился хотя бы частично прикрываться от них щитом самообмана. Но сейчас все щиты пали. Ясон увидел себя прежним: абсолютно структурным, прибывающем в истине законов, созданных Юпитер. И кем он стал? Это было невыносимо больно.
***
Когда в просторное помещение лаборатории бесшумно влетела закрытая транспортировочная капсула, Рауль отчего-то напрягся. Вечерами он любил сидеть в смотровой в одиночестве или с бутылочкой вина. Окна были односторонне затонированы. Рауль видел все происходящее, но никто не видел Рауля. Окна находились под самым потолком.
Капсула открылась по сигналу андроидов, и он увидел Кая. Тот лежал на спине, завернутый в простынь, на которой в разных местах проступали кровавые пятна. Его распущенные волосы тоже кое-где имели розоватый оттенок. Глаза его были открыты, на правой стороне груди расползлось большое багровое пятно. Но, похоже, его жизнь находилась вне опасности. Андроиды принялись за дело. Разрезали простынь, чуть приподняли Кая, при этом он не издал ни звука, и начали обрабатывать раны, начав с самой глубокой. На панели состояния высветились жизненно-важные параметры, и даже отсюда было видно спокойную подсветку светло-зеленым.
«У него даже пульс почти не увеличился».
- Это сделал Ясон. Дзинкотай. Сын Юпитер.
Раулю стало так же стыдно, как когда надо было сказать Каю, что он будет петом. Нет, ему было просто стыдно.
«Это я нанял этого человека, я не предупредил его о подобном, потому что не знал. Ясон никогда не поступал так с предыдущим петом. Но я был прав, его безумие прогрессирует. Я наступил на горло своей чести, когда нанял тебя, чтобы убить своего брата.
Но брата ли?
- И ничего со мной не случится, если я принесу тебе свои извинения. Хотя я и понимаю, что вероятно они тебе ни к чему, но мне это нужно.
- Ясон, из-за тебя мне так больно, за себя, но не за тебя. Больше нет».
Рауль рефлекторно сжал кулаки, и чуть не разбил бокал, но вовремя остановился. Андроиды продолжали свое дело и уже перевернули Кая на живот, обрабатывая спину, пока Рауль пребывал в задумчивости. Он поднялся и подошел к стеклу, остановился, почти касаясь его лбом. Он думал, что уже сравнялся с создателем. Ослеплённый своей гордыней, возможно гораздо большей, чем у человека, ведь он был отчасти машиной. Совершенство его собственного создателя всегда было постулатом. Но, глядя на Кая, он понимал, что все его создания были лишь полупустыми оболочками, скорее игрушками, нежели живыми существами. Одушевлённые предметы?
Бхарат был другим, хотя и обладал внешним совершенством. В нем было то, что главный Биотехнолог не мог прочесть в его геноме.
Не думая о мотиве, Рауль отключил тонирование, и стекло стало прозрачным. Обработка и регенерация ран была завершена, капсула закрылась ненадолго, а когда открылась – на Кае не было ни единого повреждения, ни следа крови. Волосы были сухими и не спутанными. Он выглядел так, словно ничего не произошло.
Внезапно Кай посмотрел наверх, словно почувствовав, и их взгляды встретились. Рауль, не ожидавший, что его заметят, едва успел удержать правильное выражение лица.
- Спасибо, господин Ам, - произнес Кай одними губами, но Биовизирь понял; он кивнул и скрылся за серебристо-матовой поверхностью.
«Спасибо, господин Ам?» - повторил он мысленно.
Пронзительный взгляд Кая, и такой неловкий его собственный взгляд. Рауль отвернулся и ждал некоторое время, пока капсула покинет нижний зал.
Через несколько часов он узнал, что Первый Консул срочно вылетел в командировку. Да, она значилась в его планах, но явно не на первом месте. Рауль, знавший Ясона хорошо в деловых отношениях, предположил, что тот вернется не раньше, чем через три дня.
«Я хочу поговорить с Каем еще, хотя это совершенно неправильно и может помешать плану. Но я смогу сделать так, что об этом никто не узнает. Я дам Катце временные коды, и он переключит порталы. Кэл будет молчать».
Он сделал глоток вина. «Я строю коварные планы?» - Рауль усмехнулся, но как-то невесело.
Эпизод 7.
Поздним вечером следующего дня Рауль поступил так, как и было задумано. Потом передал послание Каю через Кэла, на непонятном ему языке. Через минуту Кай вышел из портала. На нем были только стандартные трусы пета. Белые, как и его выходной наряд.
- Добрый вечер, господин Ам, - Кай поздоровался и подошел, остановившись в паре метров.
- Присаживайся, - Блонди указал на кресло напротив.
Рауль столько всего хотел сказать и спросить, а тут вдруг мысли его начали путаться.
- Я хотел принести извинения за случившееся. Я не предупреждал тебя, потому что раньше Ясон Минк так не поступал со своими петами. И если ты хочешь отказаться, я отказ твой принимаю.
«Ясон представлял меня, когда избивал Кая? Неужели такое может быть, мама?»
- Не беспокойтесь об этом. Все идет, как должно идти.
Рауль сегодня выпил слишком много вина. Фурнитур уносил бутылки, и он не мог вспомнить, сколько их было. Биовизирь был одет в длинный шелковый халат, стилизованный под китайский, с длинной, до самого низа, диагональной застёжкой. Халат был глубокого изумрудного цвета. Больше на Рауле не было ничего. Таким его видели только петы и фурнитуры. Но формально Кай был петом. Правильно ли приглашать в свои апартаменты чужого пета, не спросив хозяина? Нет. Неправильно.
- Расскажи мне о себе. Откуда ты?
- Я с планеты Раху, она настолько далеко отсюда, что я представить не могу, как вы меня нашли.
- Прозвучит странно, но мне приснился сон с координатами твоей планеты.
«Юпитер, так это ты послала мне их? Ты хочешь этого?» - эта мысль поразила Рауля.
- Империя Раху - завоеватели. Наша планета давно истощила свои ресурсы, у нас серьезные экологические проблемы. Нам нечего продавать взамен, так что мы продаем смерть и разрушение, мы продаем оружие и солдат, мы создаем их на экспорт и для внутренних нужд.
В своей карьере Кай прошел все стандартные ступени. После училища и летной школы он был назначен в охранный патруль одной из захваченных ресурсных планет. Захватывая миры, бхараты никогда не ассимилировались, поэтому бунты в колониях вспыхивали постоянно. Любые волнения подавлялись с особой жестокостью. Добыча ресурсов была организована так – рудник или предприятие всегда находились на значительном расстоянии от поселений рабочих, которые работали вахтовым способом. Так что в случае волнений было несложно просто сжечь поселение дотла. Сначала наносились удары с воздуха, потом высаживался десант киборгов, которыми люди управляли изнутри, а на этапе окончательной зачистки в дело шли огнеметы, подручные средства, заканчивалось все забиванием оставшихся насмерть. Так проверяли устойчивость психики бойцов, а отряд правильнее было называть карательным.
Часть расы бхаратов обладало геном боевого безумия. Такие сходили с ума первыми, и их утилизировали. У Кая не было этого гена. В течение 5 лет он сменил несколько отрядов и дослужился до капитана. Под его руководством находился шаттл с командой из двадцати пяти бойцов.
- И правда, странно. Что вы хотите знать обо мне? Я воин, который заслужил честь быть наемным убийцей, одним из Санашштам Рахум. Багровая сотня Раху. Это не официальная организация.
В двадцать пять Кай был переведен в наступательные части и три года разрушал миры, жизни и делал все, что ему приказывают. Еще о бхаратах можно сказать, что они никогда не берут заложников и не ведут переговоров с террористами. В случае захвата корабля Раху, обычно уничтожались оба при полной тишине в эфире.
Рауль на какое-то время задумался, и тут Кай задал вопрос:
- Хотел спросить. А почему вы просто не уничтожили Керес и не-граждан? Почему они продолжают нарушать порядок?
Прошло уже пятьдесят лет, но он никогда не задавал себе этого вопроса. Так решила Юпитер.
- Мне нечего тебе ответить.
- Приказа не поступало?
- Да. Именно так.
- Господин Рауль, я не знаю, что про себя рассказать, не выдавая секретной информации.
Однажды его заметил генерал, курирующий сотню. Состав ее менялся довольно часто. Те, кто ошибались или много болтали - исчезали. Они несли смерть, как за пределами, так и внутри империи. Потом его часто переводили с места на место, подальше от боевых действий, со стороны могло показаться, что его разжаловали, но на самом деле он получил частичную свободу действий и выбора. Смертельно опасная награда, материальных наград не было, ведь у бхаратов не было частной собственности и внутренней валюты, только для особых целей, а не для простых граждан.
Награда того стоила, так по крайней мере думал Кай в течение семи лет. За это время он повидал столько всего, что хватило бы на пять жизней обычного воина.
- Как выглядит ваша раса в массе своей? Ты типичный представитель?
- Вполне. Рост бхаратов от 1.8 до 2-х метров. Светлокожие, светлоглазые блондины, атлетического телосложения. У бхаратов отличное здоровье, выносливость, регенерация, повышен болевой порог. И каждый из нас гордится тем, что он воин. У нас не бывает дезертиров.
- Так было всегда?
- Нет. Но мне мало известно об истории Раху далее последних ста лет.
Тот гимн, что напевал Кай, доведенный Ясоном до состояния измененного сознания, был очень древним. Уже никто в точности не понимал его смысла, и это была просто пустая формальность. Раху раньше была другой. Лет пятьсот назад.
Рауль был весь внимание, но его взгляд то и дело соскальзывал на тело Кая, и это отвлекало.
Кай заметил и предложил:
- Мне прикрыться, господин Рауль?
- Да, сделай это. Возьми в ванной халат.
«Какая глупость. Это же пет. Но я слишком отвлекаюсь, когда смотрю на его тело».
Что Рауль Ам знал о воинах и войнах – в общем-то, ничего. Тот мир, из которого прибыл Убийца, был чужд Биовизирю. Но он осознавал, что Кай прибыл отнюдь не из прекрасного места.
«Не будь он в таком положении, ему бы могло понравиться на Амои.»
Кай говорил, и лицо его было спокойно, оно в точности напоминало лицо Блонди, если бы не взгляд. Взгляд существа из другого мира. Рауль не был так пренебрежителен к инопланетникам, как Ясон. Некоторые из инопланетных гостей внушали Раулю некоторое уважение, но от Кая исходило нечто другое. Слово «уважение» здесь казалось слишком серым.
В блоках памяти Рауля всплывали кадры из суаре. Кай стоит на сцене с эрегированным членом; он отказывается спариваться с петом; Ясон включает пет-ринг на боль; Кай корчится на сцене, разметав волосы по полу. Представлял ли Ясон там Рауля? Неизвестно. А вот Рауль представлял себя. Несмотря на то, что реальной возможности проделать с ним такое у Ясона Мика никогда не будет. Сама мысль об этом - нарушение порядка вещей непоколебимого мироздания Амои. Четко отлаженного Юпитер механизма. Одной сломанной шестеренки недостаточно, чтобы его разрушить, но испорченная часть программы должна быть уничтожена без возможности восстановления.
- Я даже не знаю, о чем разговаривать с наемным убийцей, - Рауль улыбнулся уголками губ, хотя и не планировал.
- Я понимаю.
Все это время, особенно после того, как накинул на него халат, Рауль чувствовал нерациональное желание прикоснуться к его телу, почувствовать, какое оно на ощупь, как в той фантазии, когда они встретились впервые.
На тех фотографиях Рауль видел, что Ясон делал с Рики, когда не насиловал его.
- Кай, поднимись, пожалуйста.
Кай встал из кресла, Рауль последовал вслед за ним, подошел почти вплотную. На его руках не было перчаток, он потянул за пояс, и халат Кая скользнул на пол. Убийца взглянул на биовизиря с интересом, но без неприязни. Рауль начал трогать его, скорее формально, чем нежно. Но Кай все равно возбудился. Ему наскучило постоянная боль и насилие, хотелось чего-то обычного. Биотехнолог продолжал прикасаться к его коже, стараясь не обращать внимания на реакцию Кая. Трогая свои образцы, он никогда не чувствовал ничего подобного, ни на кончиках пальцев, ни где-то еще, он не мог определить. Он не думал о возбуждении, но чувствовал нечто похожее, хотя никаких физиологических признаков с его стороны не было. В какой-то момент он остановился и задержал свои ладони на плечах Кая чуть дольше, чем следовало, потом он присел, поднял с пола халат и облачил в него Кая.
Кай не думал, он чувствовал. И ощущения от этих прикосновений вызвали внезапный порыв. Не зная, какое наказание его может ждать за это. Кай внезапно обнял Рауля, так, как позволял ему рост. Едва касаясь, провел ладонью по спине.
«- Все будет хорошо, господин Рауль. Это моя работа. Как же вам всем здесь не хватает простого человеческого тепла. В этой стеклянной башне».
- Спасибо, что залатали меня.
«То, что вы чувствуете - это вина. Но вы не должны чувствовать себя виноватым, вы делаете то, что считаете нужным, точно так же, как я и Ясон».
Кай прекратил тактильный контакт, шепотом попрощался, и ушел через портал в апартаменты Ясона.
Главный Биотехнолог так и стоял, не сдвинувшись с места. Он все еще чувствовал тепло объятий Кая. Эту искренность человека, который живет, а не существует, как дзинкотай в искусственном мире.
Рауль почему-то почувствовал себя обманутым. Но обманутым не Каем.

@темы: фанфик, яой, Ai no Kusabi

---

50 оттенков IQ

Автор: Sid_Hendel, Demon.
Фэндом: Ai no Kusabi.
Основные персонажи: Рауль Ам, Ясон Минк, Кай Экланн (авторский персонаж), Орфей, Катце, Кэл.
Пэйринг или персонажи: Ясон Минк/Кай Экланн.
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), драма, стеб.
Предупреждения: OOC, смерть персонажа, насилие, изнасилование.
Размер: Миди.
Кол-во частей: 10 эпизодов и послесловие.
Статус: закончен.
Описание:
Главный Биотехнолог более не в силах выносить позорящее дзинкотай поведение Первого Консула. Он нанимает киллера.
Публикация на других ресурсах: с разрешения.

Эпизоды 1-4.

Эпизод 1
Пилота боевого шаттла Кая Экланна снова вызвали к капитану флагмана космических войск Империи Раху.
- Экланн, - капитан, как обычно, растопырил свои лапищи для объятий, но Кай умело увернулся.
- Для тебя передали приказ, причем даже не супер секретный. Требуются твои услуги, ты, вероятно, знаешь какие именно, но оплата просто баснословная – 50 тонн радиоизотопной руды TNG402. А ты знаешь, как она нужна оружейникам Раху, а как она ценна и редка? Предложение поступило из очень удаленного мира. Я никогда не слышал ни про какие Амои. Но это мелочи! Вот маршрут, координаты, время, связного зовут Рауль Ам, код для охраны 010100Н.
- Когда мне вылетать?
- Немедля. Техник уже проверил твой шаттл. Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность на тебя возложена сейчас, не знаю, чем уж ты занимался до этого.
- Я понимаю, капитан, и приложу все усилия.
- Верно. За семь лет ты ни разу не облажался. Как тебя еще генералом не сделали. Или за такое не делают генералами? – капитан презрительно хмыкнул.
Кай никак не среагировал.
- Я могу быть свободен?
- Ровно настолько, насколько может быть свободен бхарат.
Как только Кай развернулся к двери, капитан не удержался и хлопнул его по заду.
- Удачи, солдат! Да хранят тебя Древние Боги!
«Если для них это не окажется слишком далеко», - усмехнулся Кай и направился прямиком к шаттлу.
Шагая вдоль длинных полупустых коридоров, Кай Экланн не чувствовал ничего. Ни радости от возможности ненадолго вырваться из их идеальной военной тюрьмы, ни желания увидеть новый мир, рисковать, играть, лгать, вводить в заблуждение жертву, чтобы потом насладиться последним мгновением чужой жизни, чтобы острее почувствовать свою.
Когда он убил в первый раз, ему хотелось кричать:
- Шиар! Я жив, посмотри на меня! Я на самом деле жив! А он мертв!
Слишком давно это было, где-то в далеком прошлом.
Это нельзя ни вернуть, ни повторить, но наслаждение от того, как смерть смотрит на тебя сквозь стекленеющие глаза жертвы всегда оставалось. В этом был смысл. И Кай шел дальше, без тени сомнения.
Кто и когда заметил, что Кай другой? Это так и осталось для него тайной. Но его незримый наставник направлял его твердой рукой от одного рискованного убийства к другому. Кай не получал за эти задания ничего, его даже не повысили в ранге, кроме того, что полагалось за выслугу лет.
«Видимо, за такие «подвиги» генеральское звание не светит, а светит трибунал, обвинения в шпионаже и предательстве».
Но оно того стоило! Так казалось самому Каю. Он не смог бы жить жизнью обычного боевого пограничника. Завоевание других миров временно было отложено. Империя собиралась с силами для очередного по сути бессмысленного броска. Он ждал того времени, когда бесчисленные военные корабли покинут свои доки, чтобы нести смерть и порабощение другим расам. А он будет просто частью этого всего. Он будет лишь безмерно счастливой шестерёнкой, такой маленькой, незаметной, но на которую возложены надежды каждого из миллиардов воинов. Воинов бесстрашных и достойных, каждый из которых был уверен, что его смерть не бессмысленна.
- Кай, ты снова нас покидаешь? – поинтересовался одни из его сексуальных партнеров, обратив внимание на стремительность походки.
- Да, Симиру.
- Ммм, - разочаровано промычал техник, пытаясь тормознуть Кая, приобнимая за талию. – Мы будем скучать! – непроизвольно он сунул пару пальцев себе в рот и облизал их.
- Да, да. Я знаю.
На этом флагмане Экланн был довольно популярен – такой загадочный, и вечно занятой. Тотальному гомосексуализму были подвержены не только казармы, но и космические корабли. И это считалось нормальным.
Через несколько минут он займет привычное положение в кресле пилота, вокруг него будет лишь холодный безразличный космос и цифры на мониторе. Один из Санашштам Рахум (Багровая сотня Раху) снова отправляется в путь.
Эпизод 2.
Главный биотехнолог всея Амои вошел в интимный полумрак VIP-зала одного из ресторанов Космопорта. Наемный убийца, найденный им на другом конце галактики, уже ждал его. Когда он поднялся ему навстречу из глубокого черного кресла, господин Ам заметно побледнел.
Это было существо, напрочь лишенное волос, с красными глазами и множественными роговыми наростами на серо-коричневой коже головы и лица. Ротовое отверстие скрывали тонкие алые щупальца.
- Кай Экланн? Я думал, ваша раса гуманоидная.
- Ах, это. Прошу прощения. – Инопланетник стянул с себя силиконовую маскировку и вынул из глаз линзы. – Конспирация - прежде всего. Да, меня зовут Кай Экланн, - он коротко кивнул, но руку на всякий случай протягивать не стал, заметив, что господин Ам был в перчатках.
Рауль выдохнул и едва заметно улыбнулся. Лицо убийцы все еще было в тени, но в том, что он вполне похож на человека, сомневаться более не приходилось.
- И напугали же вы меня своим маскарадом. Присаживайтесь. Разговор нам предстоит длинный, так что я взял на себя смелость заказать ужин.
Прежде чем присесть за стол, убийца вышел на свет, концентрировавшийся в центре комнаты и убывавший к ее краям. Господину Аму потребовалось некоторое усилие, чтобы снова не потерять лицо.
Светловолосый юноша был довольно высок, но все же много ниже, чем дзинкотай. Черты лица и пропорции тела были идеальными и не уступали самым лучшим образцам биовизиря. Но самым впечатляющим был взгляд его глаз, светло-голубого, льдистого цвета, словно выжженного чужим солнцем.
«Мне нужен его геном», - авоматически отметил Рауль.
Кай пересел на один из диванов, расположенных вдоль длинного прямоугольного стола, с идеальной черно-зеркальной поверхностью. Он откинулся на спинку и заговорил первым:
- Господин Ам, кого я должен убить?
Это был ритуальный вопрос Кая, он всегда задавал в начале разговора. Лицо его при этом было совершенно непроницаемым, Рауль словно в зеркало смотрелся в этот момент. Хотя его собственные чувства были далеки от нейтральных.
«Я считал его своим другом. Достойнейшим среди равных. И к чему я пришел теперь?».
Он молчал, молчал и убийца. Он чувствовал это смятение.
«Как трудно нанимателю назвать жертву».
- Вы должны убить Первого Консула Амои. Ясона Минка. Главу правящего синдиката нашей планеты. К сожалению, - не спрашивая разрешения, просочилось на выдохе.
«Тут все непросто», - думал Кай, ненавязчиво изучая человека напротив. Во всем его совершенстве чувствовалось что-то искусственное. Рауль меж тем так и не присел, он все еще стоял в пятне света, заложив руки за спину, застывший, словно статуя.
- Я буду вынужден начать несколько издалека. Вам что-нибудь известно о еще совсем не долгой истории нашего Государства?
- Вся официальная информация.
- Официальная… - пауза, - но естественно существует и другая. Если, выслушав меня, вы откажетесь выполнять работу, я пойму и оплачу потраченное топливо. Я знаю, что вы издалека.
Кай чуть склонил голову набок и как-то шаблонно и невесело улыбнулся:
- Я не могу отказаться. Моему правительству нужны 50 тонн очищенной руды, содержащей изотоп TNG402. Без нее мне не имеет смысла возвращаться. Я буду разжалован в небытие. Топливо мне точно не потребуется.
Это была истинная правда.
- Даже так?!
«Я должен был больше узнать о его мире, но они слишком милитаризированы и умело охраняют информацию о себе. Их система управления не бездарна. Он не испытывает страха, но и маниакального патриотизма тоже. Не понимаю».
- Расскажите мне, что вам уже известно, чтобы я не утомлял вас повторениями.
- Заранее прошу меня простить, если мои формулировки чем-то оскорбят вас, мой имплантированный языковой чип еще в стадии настройки.
- Ваш мир создан компьютером Лямбда 3000. Юпитер. Вашу социальную систему можно назвать кастовой, без права перехода. Следующая ступень в иерархии после Создателя – элита. Синдикат – совет 13 высших элитов. Далее граждане – с чипом, и не-граждане – без чипа. К их появлению привела неудачная попытка устроить революцию. Элите прислуживают из живых существ фурнитуры. Также у элиты есть домашние питомцы – петы, которые выводятся в специальных питомниках. Основной источник вашего дохода – это торговля биотехнологиями, секс-индустрия, в том числе продажа питомцев. В данный момент активных войн не ведете.
- В моем мире тоже существует система скрещивания генов, но только внутри расы.
«А еще, Совет Древнейших, наверное, ни разу не интересовался фактом вашего существования, что не может не радовать».
- Что-нибудь о внутренних правилах, которые являются у нас частью культуры.
- Нет, ничего.
- Используя ваши термины – петы это каста, которая не имеет прав. Как и фурнитуры. Они рождаются, служат или дарят нам эстетическое удовольствие, а затем идут на утилизацию в определенном возрасте, для сознания следующих поколений. По закону у элитов должны быть петы, это правильно и престижно.
То, что говорил Рауль, казалось Каю забавным, хотя он уже и начинал понимать, к чему тот клонит.
- Думаю, что вам вполне понятно, для чего существуют правила?
- Чтобы им следовать, господин Ам. А тот, что их нарушает – должен быть наказан. И если закон говорит, что наказан смертью, так и должно случиться.
Убийца говорил, и взгляд на его лицо почему-то вызывал воспоминание о куске ярко-голубого неба в куполе ротонды ботанического сада.
- Даже Первый Консул.
«Однажды сотворивши, подчиняется».
- Тем более Первый Консул!
Кай чувствовал, как сложно Биовизирю называть цель по имени. Он словно испытывал физическую боль.
- Сначала он взял себе пета из не-граждан. Это не принято, но не запрещено законом, ибо ранее прецедентов не было. Затем не сумел правильно воспитать его, ведь его геном был несовершенен. Но хуже того, что разум Ясона, его программа, если хотите, дала сбой и он начал вести себя временами как животное, оскорбляя окружающих различными нарушениями.
В его голосе чувствовалось плохо скрываемое презрение и разочарование.
«Он просто смеялся мне в лицо, когда я его предупреждал, что этот сбой в программе погубит его. Но я не позволю, чтоб он погубил всех нас. Поймет ли этот убийца, почему я не сделаю этого собственными руками. Я не могу сделать этого без приказа Юпитер. Но, как я со временем понял, имеется в виду именно лично».
- А где сейчас этот пет?
- Он отпустил его обратно в Керес, по очередной своей прихоти. Сейчас самый удобный момент.
«Его жажда растет, а тьма поглощает его совершенный, некогда совершенный разум. Теперь я должен сказать этому воину, - а именно так, почему-то воспринимал его Биовизирь, - что он должен стать секс-игрушкой Ясона Минка?»
«Как же стыдно», - но Блонди не умели краснеть.
Но Кай и так все понял.
- Я должен стать его петом, не так ли?
- Вы проницательны, Кай, - он не стал скрывать вдох облегчения.
- Считайте, что я уже согласился на ваши условия. Выкладывайте свой план?
Когда Рауль Ам шел на эту встречу у него был только планшет с фотографиями и видео, подобранными по его приказу бывшим фурнитуром Минка. Также от Катце он узнал, что на днях прибудет важный груз. Катце ничего не спросил у Рауля, только сказал, что это событие Айсмэн не пропустит. Иными словами продуманного плана действий у него не было. Рауль Ам был биотехнологом, не военным или шпионом, а уж тем более не убийцей. Но когда он увидел Кая, план возник сам собой.
- Чуть позже. Сначала я хочу вам показать фото и видео материалы, - он положил небольшой планшет на стол перед Каем.
- Как вы понимаете это секретная информация.
Кай кивнул. Его взгляд, пробегая по диагонали, уперся в непонятный ему пункт анкетных данных – уровень интеллекта 300 IQ.
- Что значит 300 IQ?
- То, что написано – уровень интеллекта.
- Типа частоты процессора или скорости операций в секунду?
- В общем, да.
Кай неопределённо кивнул, ибо это для него совершенно ничего не значило. На его родной планете важны были сила, навыки и здоровье. Вопросами интеллекта как такового никто не интересовался.
- Хотелось бы знать, насколько силен Ясон Минк. Все ли дзинкотай одинаково сильны? Вероятно, это можно выяснить, только устроив между нами поединок.
- Между мной и вами? Нет, Кай, простите, но это лишнее. Минк достаточно силен, чтобы оторвать человеку руку. Такой ответ вас устроит.
- Пожалуй, но вы же не бессмертны?
- Теоретически бессмертны. Мы не умираем от естественных причин, но убить нас можно, нанеся повреждение, несовместимое с работой систем жизнеобеспечения. Лучше всего повредить мозг. Ну, или оторвать голову, если это в ваших силах, но имейте в виду, кости у элитов очень прочные.
Кай просмотрел несколько фотографий с официальных приемов, на которых были запечатлены члены Синдиката, включая самого господина Ама. Затем начались фотографии пета, как догадался Кай. Фотографии были весьма стандартными для такого рода развлечений, его заинтересовал только один предмет.
- А что у него на члене?
- Это пет-ринг. Служит для воспитания пета, может быть любой формы и крепится практически на любом месте. Ясон выбрал именно этот вариант. Действует по методу кнута и пряника, управляется перстнем, надетым на руку владельца пета. Думаю, у вас тоже будет такое.
Кай продолжил просматривать снимки и короткие видео. Он отметил, что пытки были недостаточно изощренными и вполне выносимыми для него самого. В том смысле, что ему приходилось бывать в гораздо более травмирующих ситуациях и оставаться при этом в живых. Чуть дольше он остановил взгляд на фотографии обнаженного Минка, оценивая размер его эрегированного члена.
- Полагаю, что справлюсь с заданием. Все сексуальные садисты одинаковые, вне зависимости от уровня интеллекта. Но я совсем не похож на его предыдущего пета. С чего вы взяли, что он захочет, чтобы я стал его питомцем?
- Захочет. Я уверен.
Биовизирь и сам не знал, на чем зиждется эта уверенность, но она была непоколебимой.
- Я могу вас осмотреть? – Рауль Ам надеялся, что убийца поймет, и он понял.
Кай встал из-за стола и начал быстро раздеваться, кидая вещи на небольшую сумку, которую принес с собой.
Рауль почувствовал легкое головокружение, потом увидел, как снимает свои белые тканевые перчатки и надевает лабораторные, затем подходит ближе, и останавливается на расстоянии вытянутой руки. Сверху вниз протягивает руку, касается разделенных волокон дельт, надавливает подушечками пальцев на грудные пластины, проводит ребром ладони по четко выраженной ложбинке средних грудных мышц.
Всего лишь мысли. Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения.
«Зараза начала поражать и меня, я был слишком близко».
Кай видел себя обнаженным, лежащим на этом черном прямоугольном столе. И снова руки, губы, языки, щупальца и другие части касались его тела, вторгались в него, причиняли боль, причиняли удовольствие. Он и сам станет делать это, раз за разом. За этим всегда следует смерть, или же жизнь, являющая свой последний истинный лик, который возможно прямо сейчас отражался в полированной поверхности стола. Лишь душу Кая ничто не могло повредить.
Глубоко ли озеро, далеко ли спрятано, а может, нет его вовсе.
Господин Ам не мог знать, насколько верным был его выбор исполнителя. Не знал он и истинного возраста Кая, ни того, сколько лет он обучался своим исключительным навыкам подбираться к цели, настигая ее в момент полной расслабленности.
- Кай, вы позволите взять вашу кровь? Я смогу синтезировать идеально подходящие вам регенераторы и обезболивающие.
- Уверен, что у вас и так будет возможность взять мою ДНК, но можно и прямо сейчас.
Биовизирь достал инъектор и только на секунду прижал его к выпуклой вене предплечья.
- И еще. Ты не должен убивать его в Эос. Это будет считаться невыполнением задания. Ясон должен быть вывезен за пределы Танагуры, проще всего вывезти его к океану, якобы на прогулку. И лично от меня – если он умрет удивленным, я добавлю еще 50 тонн руды.
«Какое странное пожелание, но еще 50 тонн!»
- По поводу суаре.
- Что это?
- Скоро узнаешь. Вся еда и напитки пропитаны синтетическими афродизиаками.
- На бхаратов не действуют практически никакие яды.
- Просто чтобы ты имел в виду.
Принесли ужин. Роскошный ужин, но Рауль к еде так и не притронулся, он время от времени делал пару глотков из бокала, то ли был сыт, то ли сыт по горло.
- Возможно, вам придется подождать тут пару дней. Нужно будет подраться с парой-тройкой парней, чтобы привлечь внимание Минка. Рауль сам не заметил, что перешел на «ты».
- Сейчас расслабься, прими душ, выспись, все дальнейшие указания вскоре поступят. Комната в конце зала. Если тебе что-то нужно, позови прислугу.
Эпизод 3.
Поздним вечером коммуникатор Катце буднично завибрировал. Он тихо выругался:
«Ну и кого несет в такое время!» - но увидев имя, он осекся даже мысленно.
- Доброй ночи, господин Рауль!
- И тебе, Катце. У меня есть для тебя поручение.
В последнее время Биовизирь что-то зачастил с поручениями.
«Эти фотографии», - он непроизвольно вздрогнул и сделал очередную затяжку. В одиночестве Катце обычно был спокоен, а его тело наполнено легким и ненавязчивым блаженством. Меченый нашел вполне достойную замену удовольствиям сексуального свойства, которых испытывать не мог, да и не хотел. Рауль дал ему коды для взлома, чтобы он мог подключиться к истории записей видеокамер из апартаментов Минка. Он не хотел верить своим глазам. Он знал, что делают с петами, но не знал, что Ясон делал с Рики. А он-то еще говорил парню, что тот не понимает своего счастья; быть полезным такому человеку, как Ясон, это счастье уже само по себе. Но тогда он не знал, как выглядит это счастье.
- Я слушаю, - он сосредоточился.
- По формальной схеме, я обяжу тебя неразглашением темы нашего разговора. Даже подушке своей во сне не имеешь права рассказывать. Ты понял?
«Ну, начинается…»
- Иначе и быть не может.
- Итак. Когда прибудет груз?
- Завтра днем.
- И ты, конечно, знаешь, где и что?
- Конечно, знаю.
- Груз мне неинтересен. Мне интересно, чтобы ты нашел надежных, глупых, сильных и агрессивных монгрелов, которые хотят получить кредиты за простое дело. Но чтобы не поджали хвосты, когда хорошим мордобоем запахнет. Затем ты должен раздобыть форму логистической компании, которая занимается перевозкой. Рост твой, в плечах шире, килограмм девяносто пять. Сделаешь документы на имя – Кай Экланн, генокод я тебе пришлю. Моему человеку будет нужна рация, но предупреди его, чтобы избавился от нее сразу же после твоего сигнала. Покажешь на схеме, куда и когда ему надо прибыть и вероятный интервал времени. Также на схеме покажи ему камеру хранения, которую оплатишь на длительный срок. Где-нибудь недалеко от пятой взлетной площадки, у доков. Все привезешь лично. Я пришлю адрес. Далее. Когда вы с Минком будете рядом, пошлешь ему сигнал. Он спровоцирует конфликт между ним и монгрелами, которые должны там быть в нужный момент. Сам не вмешивайся, но если Ясон захочет вмешаться - не останавливай его. Если все пройдет по плану и никто не узнает даже о моем звонке, я награжу тебя так, как ты и мечтать не смел, ты понимаешь, о чем я?
- Я понимаю. Я все исполню, господин Рауль.
«Прямо сейчас я согласился с возможностью предать господина Ясона. Но не почувствовал при этом стыда».
- Доложишь о результате, когда останешься один.
Биовизирь, не прощаясь, прервал связь и сделал глоток вина.
Обычно спокойного, как мертвец, серого кардинала черного рынка захлестнули давно забытые эмоции и мечты.
«Что, черт дери, на самом деле происходит с Эосом? С Минком? С Синдикатом?» - он закурил новую сигарету, чтобы успокоить мысли.
«Секретность. Груз. Минк. Монгрелы, Документы. Драка. Вернет мне член? Ущипните меня за жопу, пока мне и ее не отрезали за такие вещи».
«Но я исполню, и посмотрю, что выйдет. Они не все смогли отрезать, мне все еще любопытно. Я мог бы, конечно и Минку рассказать, но что-то мне совсем не хочется этого делать».
В потоке сознания снова появились мысли о Рики, а не полностью побелевший шрам на щеке неприятно зачесался.
***
Утром Кая разбудили и накормили вкусным, обильным завтраком, потом пришел человек с красными волосами и шрамом на щеке, и молча передал ему сумку. Там было все, что нужно.
Собственных шмоток было немного, ведь в его мире не было понятия частной собственности. В исключительных случаях можно было владеть оружием и парой сувенирчиков, но это скальдам на память. У Кая была только одежда, маскировка и оружие. Пачка поддельных документов, кредитки, явно краденные, какая-то мелочевка, что он успел подрезать у туристов космопорта Амои.
Несмотря на то, что это было одним из его самых ответственных заданий за долгую практику, ему хотелось насвистеть одну из надрывных, но мелодичных гармоний, что он наигрывал в казарме на странном инструменте, найденном на складе. И у него неплохо получалось.
Судя по всему, климат на Амои был отличным, вернее таковым его делали. Мягко светило солнце, а небо было добродушно-синим. Было нежарко, но он расстегнул и стянул с торса фирменный комбинезон, завязал рукава за спиной, медленно и с удовольствием потянулся, расправляя могучие плечи и грудь.
«Раньше подобные демонстрации всегда срабатывали. Правда это здесь очень странные сексуальные традиции, но лично мне так будет комфортнее драться».
Как часто он дрался врукопашную? Все больше в тренировочном зале, но случалось встретиться в контактном бою даже с не гуманоидами, иными словами уровень его был намного выше уличного бойца. А чего еще следовало ожидать от карающего меча Империи Раху? Хотя он прекрасно понимал - он не только меч, а еще и упругие ягодицы приятной формы. Но это было для Кая в порядке вещей, чуть меньше десяти лет. На вид ему нельзя было дать больше двадцати, но на самом деле Кай уже разменял четвертый десяток. Кай был опытен, но при этом бесстрашен.
За полчаса до назначенного времени он затаился между двумя контейнерами и наблюдал за обстановкой. Вокруг был рядовой Космопорт крупного города, эти железные коробки могли бы находиться на любой из планет, на которых он побывал. Сейчас он был тут, на Амои. Предстоящее его совершенно не беспокоило, он не имел дурной привычки волноваться. Не то чтобы он доверял Раулю, но тот не показался ему вероломным, к тому же цель у них была одна – избавить этот мир от Ясона Минка.
Рация пискнула, и Кай ее выкинул. Флаер господина Первого Консула появился в пределах видимости и быстро приближался. Парни, про которых говорил Рауль, уже ошивались тут некоторое время. Пора было действовать.
Он вскочил на ноги и вразвалочку вышел из своего укрытия, окликнул парней.
- Какого хрена вы тут бродите? – крикнул Кай, приближаясь.
- Гуляем. А тебе что за дело, мудило?
- Мне это не нравится, - с этими словами он бросился на парня, что был ближе.
Завязалась драка. Каю было нужно продлить столкновение, сделать его более зрелищным, не вырубать сразу.
Шикарный кар Первого Консула плавно притормозил.
- Открой дверь, Катце. Я хочу посмотреть поближе.
Тот безмолвно подчинился. Ясон вышел из машины, излучая сияющее равнодушие.
Кай смог различить звук открывающейся двери, он бросил парня через себя, чтобы на секунду повернуться к Ясону лицом. Он не успел ничего прочесть в его глазах, потому что сбоку на него кинулся второй монгрел, и через пару секунд парень уже скулил на асфальте со сломанной кистью. Третий тоже зря времени не терял, вытаскивая вибронож.
Минк улыбнулся краешком рта:
«Мне кажется или ты красуешься передо мной? Ты удивительно хорош собой и при этом силен. И, вероятно, вынослив. Это спокойствие, абсолютная собранность. Неважно, кто ты, но я хочу, чтобы ты был моим. Моей игрушкой. К черту раулевых Серафимов. Я хочу этого».
Кай раскидывал монгрелов, не нанося смертельных ударов. Он бросился на парня с ножом, проскользнул под руку, бросок - и монгрел уже лежит на спине, не совсем понимая, что случилось. Убийца отпихнул нож в сторону и наступил парню на горло.
- Я же сказал. Мне не нравится, когда тут гуляют.
Ясон негромко захлопал в ладоши, Кай напоследок пнул парня под ребра и повернулся.
- Очень неплохо!
Блонди смотрел ему прямо в глаза. В них он не видел узнавания. Хотя Кай, конечно же, Минка узнал.
Кай чуть поклонился и в этот момент Ясон резко ударил его ребром ладони вдоль шеи и он потерял сознание. Получить по шее он действительно не ожидал.
Ясон усмехнулся и подхватил парня на руки. Катце тем временем незаметно послал Раулю сообщение: «Ваш парень в отрубе, Минк на руках несет его в машину». А затем предусмотрительно открыл заднюю дверь. Минк кинул туда расслабленное тело и забрался вслед за ним.
Тем временем, монгрелы, помогая друг другу, торопливо покидали место драки, им было сказано только подраться, да, они не смогли надрать парню задницу, но это оговорено не было, а значит - кредиты свои они получат. А тут еще этот элит из Танагуры. Кому нужны лишние проблемы?
- Давай отмашку, пусть начинают грузить.
- Не будете присутствовать лично?
- Я отсюда посмотрю. У меня есть занятие поинтереснее.
Меченый включил коммуникатор на громкую связь и начал отдавать привычные четкие указания, изредка посматривая в зеркало. Минк сидел в какой-то задумчивости. Судя по выражению лица, думал он о благе вседозволенности. На монитор он вообще не смотрел, а смотрел он на парня, чья голова лежала у него на коленях. Затем он снял перчатки.
Он трогал его лицо, волосы, рассматривал старый шрам на боку, давно заживший, но явно сам по себе, без биотехнологий.
«Нет. Ты точно не питомец Рауля. Но твое лицо вызывает у меня странные эмоции. А вот тут, кажется, трещина в ребре…».
«Что он делает? - Катце недоумевал. - И что задумал Рауль?»
Когда погрузка закончилась, Ясон соизволил поговорить с покупателем, а потом без лишних раздумий приказал:
- В Эос.
Ясон продолжал трогать парня, но взгляд у него при этом был какой-то недобрый, колючий. Катце отчего-то стало страшно, хотя лично ему ничего не угрожало.
Внезапно, когда парень зашевелился и начал приходить в себя, последовал очередной приказ:
- Включи тонировку и опусти переднее сиденье.
Катце так и поступил.
Ясон спихнул с себя Кая, и тот уткнулся лицом в обивку горизонтального теперь сиденья, даже не успев подставить руки. Он и так уже был обнажен по пояс, но для целей и желаний Минка этого было недостаточно. Он сдернул с него комбинезон до колен. Под ним ничего не было.
- Что вы делаете? – прохрипел Кай, еще не совсем понимающий, где находится и что происходит. Кай внешний, но Кай внутренний уже прекрасно все понял.
Минк ничего не ответил, он доставал член. Катце не хотел смотреть, но и не смотреть не мог. Он боялся, что его заметят, но…
Когда, наконец, агрегат полностью высвободился из ткани, Катце мелко затрясло.
Некоторое время Ясон просто наслаждался беззащитной позой и видом раздвинутых ягодиц, потом пересел удобнее и приставил головку к анусу.
- Я не хочу. Нет, - Кай дернулся, попытался увернуться, но Ясон склонился и вжал его лицом в обивку, обхватив затылок ладонью.
- Лежи тихо. Теперь ты мой пет, и твоя обязанность ублажать меня. Если ты не будешь слушаться, тебе промоют мозги, ты станешь секс-игрушкой.
Не то, что возразить, Каю тяжело было даже вздохнуть. И он больше не дергался. Он сжал мышцы ануса, но не от страха, а из тактических соображений. Ясон вторгся в него грубо, на всю длину и, не притормаживая, начал фрикции.
Кай глухо закричал, впился пальцами в обивку, почти порвав ее, простонал что-то похожее на «нет, не надо», вскрикнул громче и резко расслабился. Ясон довольно улыбнулся.
Если вначале Кай подозревал Рауля в некоторой нечестности в отношении причины устранения Минка, то теперь все сомнения растаяли, как дым. Было очень больно. Выматывающие ощущения тянущей и одновременно острой боли, когда, кажется, что из тебя вынимают кишки.
Катце смотрел. Теперь он мог не таиться, Ясону было явно не до него. Шрам на щеке пульсировал, словно охваченный тиком, и он никак не мог унять это подергивание. Руки сжали руль с такой силой, словно бы от этого зависела его жизнь.
«Ты животное, Ясон Минк. Ты не дзинкотай, ты самая мерзкая тварь, которую я встречал в глубинах Кереса. Как вообще так могло случиться, что ты глава Синдиката?».
Ясон продолжал засаживать, каждый раз выбивая из распростертого под ним тела крик, приглушенный обивкой сиденья. И он не останавливался до тех пор, пока до главного портала Эоса не осталось меньше километра. Потом он снова ударил Кая и тот потерял сознание. Вытащив член, он надел перчатку, и сунув в Кая два пальца, с удовлетворением заметил на белоснежной перчатке кровь. Конечно же, Кай не порвался, Ясон просто повредил слизистую, и за пару часов, если они у него будут, он регенерирует. А потом снова и снова, если потребуется.
- Открой окно.
Он выбросил обе перчатки, вслед за ними в окно полетела идентификационная карта, затем он натянул комбинезон обратно, практически пинками переместил тело на переднее сиденье и начал приводить себя в порядок. Кресло автоматически приняло изначальное положение, ремни безопасности прижали Кая к спинке, и только теперь Катце смог разглядеть его лицо, обрамленное влажными от боли и невозможности нормально дышать волнистыми прядями. Оно было таким же совершенным, как лицо блонди.
– Убери тонировку. Пусть его помоют и доставят в мои покои. На сегодня ты свободен.
- Слушаюсь, господин Минк, - выдавил Катце, вполне счастливый тем, что сможет оказаться на максимально возможном расстоянии от блонди, причем так скоро.
Эпизод 4.
Кай очнулся в сине-сером полумраке очень просторного помещения. Настолько большого, что он не мог отчетливо различить стены и потолок. Свечение исходило из какого-то непонятного источника, вероятно, из тумана, который стелился в метре от пола. Он не знал, сколько времени он провел в отключке. Никакой одежды на нем не обнаружилось.
Он лежал на подобии кресла-кровати зафиксированный по рукам и ногам. Кай дернулся всем телом, проверяя крепеж – повязан он был более чем обстоятельно.
Где-то на периферии вспыхнул портал и в помещение вошел Первый Консул. Свечение стало немного ярче, он приблизился к кровати, теперь Кай мог полностью рассмотреть своего мучителя. На Ясоне была все та же белая одежда, напоминающая форму, и от него веяло все тем же ледяным высокомерием. Минк был ослепительно прекрасен. В других обстоятельствах Кай счел бы Ясона весьма привлекательным мужчиной.
Но никакая внешность не могла ввести Убийцу в заблуждение. Он чувствовал холод его создателя, жестокость и безумие, прорывающееся через разум этого живого существа.
Едва заметным движением руки Ясон расстегнул крепежи, и тут же вздернул Кая на ноги, ухватив сразу за оба запястья.
«А ты и вправду силен, дзинкотай».
- Хочу получше осмотреть свое имущество, - констатировал Минк.
Прямо из пола в метре от них выросла стена, вероятно специально для того, чтобы он мог вжать бхарата в нее лицом. Он потянул за запястья вверх, и Каю пришлось привстать на мыски, чтобы сохранять хоть какое-то равновесие, а не просто висеть в руках Ясона.
Очень неприятное ощущение.
Его икры, бедра и ягодицы напряглись, явив глазам Блонди совершенный рельеф. Ясон провел рукой, затянутой в перчатку, по его ягодицам.
«Потрясающий зад, пожалуй, лучший из тех, что мне доводилось видеть».
Там, в машине, им овладело такое мощное и темное желание овладеть, что он даже толком Кая не рассмотрел, да и лапал на предмет его принадлежности к искусственно выведенным существам.
Сейчас он снова засомневался, не создано ли это тело в капсуле. На Кае полностью отсутствовала растительность, кожа была гладкой, с едва заметным блеском, цвета золотистого загара. Равномерность его подразумевала, что это естественный тон кожи. Ясон не удержался и стянул перчатку, ухватив за отворот зубами. На ощупь кожа была теплой и бархатистой.
Смутное чувство, поднявшееся к поверхности сознания, оказалось желанием безраздельного обладания этим существом. Существом… Ясон и думать не желал о том, что это не просто предмет, который находится в его власти. И совершенно напрасно. В этот раз он не представлял, кого притащил в Эос.
Кай стоял спокойно. Не пытался вырваться, не сыпал оскорблениями, как монгрел. Он вообще никак не реагировал.
- Хм.
Ясон перевернул его, прижал спиной к стене, устроив свое бедро в паху. По привычке сжал сосок между пальцев, потом помассировал, склонился, прислушиваясь к дыханию и сердцебиению.
Веки Кая были полуопущены, губы же наоборот приоткрыты. Он не сверлил Ясона гневным взглядом, а смотрел куда-то вниз и вбок. В точку на полу сантиметров на пятьдесят левее сапога Ясона. Общее выражение лица было не читаемо для дзинкотая.
Он поиграл с другим соском, втолкнул свои пальцы в рот Кая, чтобы тот облизал их. Он облизал. Еще немного поиграв с сосками, просунул руку под бедро, обхватил член ладонью, начал поглаживать головку большим пальцем. У его пета не было крайней плоти. Не было похоже на то, что она удалена хирургически.
Парень по-прежнему не реагировал. Казалось, что он, как насекомое – прикинулся мертвым. Каю и правда было глубоко наплевать на все манипуляции Ясона.
Но тот не унимался. Он присел, его рука скользнула ниже, и пальцы начали теребить анус, затем один погрузился внутрь, нащупывая простату.
- Почему ты не возбуждаешься? – в деланно равнодушном голосе сквозило раздражение. - Теперь ты мой пет и должен возбуждаться и кончать, когда я этого хочу.
«Ты вообще сам-то понимаешь, что несешь, господин 300 IQ?»
- Я тебя не знаю и ничего тебе не должен. Если ты забыл, я тебе напомню, что некоторое время назад ты меня жестко выдрал в своей машине.
Кай произнес это негромко, почти без интонаций, но слова прозвучали, словно пощечина.
- Теперь ты официально принадлежишь мне. Как тебя зовут, пет?
- Мое имя Кай.
- Кто твой хозяин, Кай?
- Хозяин? – Кай усмехнулся. - Ты похититель и насильник, но ты прав в том, что именно ты тут хозяин положения.
- Меня зовут Ясон Минк. Я Первый Консул Амои.
«Первый после бога. Насильник представился, вот оно благородство элита, очевидно».
- Кто твой хозяин, шавка? – Ясон слегка ударил его по щеке тыльной стороной ладони.
«Что за странная покорность, которая, на самом деле, ей не является?»
Откуда ему было знать, что это было сродни той бесстрашной обреченности, что звучала во фразе – идущие на смерть, приветствуют тебя. Кай Экланн был рожден для того, чтобы идти к смерти.
«Полное отсутствие страха. Если я пока не понял, как тебя унизить, это не значит, что я не смогу тебя сломить».
Ясон уже предвкушал, что новая игра будет в разы интересней предыдущей.
«Сломить тебя это особенное удовольствие. Ты крепкий. Кто ты? Боец, переквалифицировавшийся в грузчика-охранника? Теперь это не важно, теперь ты просто мой пет».
Ясон пытался скрыть сам от себя, что пришел в неописуемую ярость от того, что не смог вызвать у Кая возбуждения. И тогда он решил причинить боль.
Он швырнул его на кровать:
- По-хорошему ты не понимаешь, но я тебе объясню.
Ясон, видимо, мог передавать приказы креслу на уровне мысли, за несколько секунд Кай оказался в весьма привычном положении: он лежал на спине; руки были закреплены над головой, ноги согнуты в коленях, бедра разведены и приподняты, лодыжки привязаны к бедрам, а ноги к туловищу прижаты при помощи двух петель, проходящих под коленями.
Ясон склонился и надел ему на член пет-ринг, который тут же сжался до нужного размера.
- Это еще что за дрянь? – в вопросе даже интереса не прозвучало.
- Сейчас все сам поймешь.
Он коснулся кольца, а Кай почувствовал боль, пока еще несильную, но совершенно унизительную. Она нарастала. Кай дернулся, но изменить положение своего тела никак не смог.
«Дай угадаю, что будет дальше», - подумал Кай. И угадал.
Ясон достал член и без лишних слов просто вломился в его зад. Каю так захотелось по-ребячески плюнуть ему в лицо, что он даже забыл закричать, привычный сносить все проявления чужой «любви» молча.
- Ну, давай, покричи для меня, - зло прошипел Минк. И Кай начал стонать, коротко, с резкими выдохами, без всхлипов.
- Смотри на меня, - и бхарат открыл глаза, которые уже успел прикрыть, чтобы не смотреть в это лицо. Зверь недостаточно хорошо скрылся внутри этой совершенной оболочки. Кай больше не говорил – «не надо», и не умолял остановиться или выключить кольцо, он терпел боль, так как его учили. Все касания Ясона причиняли боль, когда он сжимал руками его бедра, ягодицы, сдавливал меж пальцев соски. Ясон не сдерживался. Одна его рука так и осталась в перчатке.
Кай смотрел сквозь него, и даже первому после бога мерещилось в этом взгляде что-то неприятное. Хотя зрачки его расширились от боли, совсем как у Рики, и кожа покрылась испариной, блонди читал в этом взгляде ледяное презрение и не верил сам себе. Он тут же отогнал от себя это странное неприятное чувство:
«Пожалуй, я перегнул палку». - Он перестал трахать Кая и выключил кольцо.
Фурнитур Кэл наблюдал за всем происходящим с почтительного расстояния, в любую минуту ожидая приказа подойти. Он был в ужасе, он был молод и неопытен, он не проработал у Минка и пары дней. Он очень его боялся, теперь же его персона вызывала просто панический страх. Кто бы ни был там, привязанный к кровати, он страдал. У Кэла все внутри сжималось от страха.
«Прекратите это, пожалуйста. Господин Ясон, пожалуйста, прекратите!»
- Кэл, подойди!
Ноги не слушались, но и не подчиниться тоже не было никакой возможности.
Ясон убрал причиндалы, сел на стул, выросший из пола, и выключил кольцо.
- Отсоси у него.
Кэл тут же принялся исполнять. Он очень старался, но у Кая не вставал. Фурнитур приложил все возможные усилия. Ясон заметил это и отвесил Кэлу такого пинка, что тот отлетел, распластавшись на полу.
- И как прикажешь это понимать, бездарная мебель? Хочешь, чтобы тебя утилизировали?
Но подумав, он включил пет-ринг в режим стимуляции, а фурнитур безмолвно вернулся к своему занятию, и эффект не заставил себя ждать. Восприимчивый в силу природной сексуальности, Кай переключился с боли на возбуждение. Ясон освободил его ноги, позволив свободно раскинуть их.
Ясону вновь показалось, что все идет, как обычно, он наблюдал за возбуждением Кая, которому, конечно же, было совершенно невозможно разрядиться в оргазме. Кольцо не позволяло.
Глаза Убийцы были закрыты, Минк больше не желал видеть тот взгляд, черты лица Кая смягчились, губы припухли. Новый пет демонстрировал те же признаки возбуждения, что он видел у Рики. Стоны стали тягучими, периодически Кай встряхивал головой, словно пытался избавиться от наваждения. Потом он начал что-то нашептывать. Вначале слишком тихо, чтобы Ясон мог разобрать, потом все громче, но обрывисто, сбивчиво. Но голос его становился все сильнее, пока, наконец, Ясон не услышал нечто, что мог распознать.
- …ёогаштаха куру кармани, сиддхир бхавати кармаджяа, тамасо маа ёртир гамайя, асаро маа сад гамайя, шарирам дьям кхалу драхма садханам…
«Совершай действия, прибывая в состоянии единства, совершенство рождается из действий, веди меня от тьмы к свету, веди меня от неистинного к истине, посредством тела исполняется долг» - перевел Ясон. Он не узнал язык, но смысл слов понял, но его терзали сомнения, что он понял его верно. Ведь он ждал проклятий.
Кай говорил это с таким выражением, что даже у фурнитура по спине пробежали мурашки, хотя он и не понял ни слова
«Что это? Что ты несешь?»
Он продолжал стонать и двигать бедрами, возбуждение охватило его тело и зажгло огнем, он сознавал, что разговаривает в бреду, повторяя слова кодекса. Нет, он даже еще близко не подошел к той грани, которая бывает от сильной потери крови, когда выбор остаться или уйти прямо перед тобой и ничто вас не разделяет. Кай всегда выбирал остаться и продолжить терпеть, хотя другой выбор явственно сулил тот покой, что сродни забвению.
«Я не могу сдаться. Просто не могу», - эта мысль десятки раз не позволяла ему умереть.
Ясон слышал много угроз и оскорблений, карал он за это нещадно.
Но это?
Он выключил кольцо и, оттянул фурнитура за шкирку, приблизился и впихнул в Кая пару пальцев.
- Это же твое любимое местечко, - на автомате совершая привычное действие, не думая, пытаясь укрыться от информации, которую он не мог проанализировать, он просто сказал то, что всегда говорил Рики.
Кай внезапно открыл глаза и взглянул на него абсолютно незамутненным взглядом.
- Убери из меня свои пальцы в перчатках, это омерзительно.
Он неожиданности Минк послушался и Кай тут же кончил, оросив спермой свою грудь.
Блонди застыл. Он снял перчатки, бросил их на пол по привычке, поднялся со стула. Брови его сошлись к переносице, но он только и сказал:
- Развяжи его.
После чего Ясон Минк покинул помещение, стремительнее, чем предполагал этикет.
Когда Кэл отвязывал руки, его все еще трясло, он плакал, без всхлипов, горячие слезы просто текли по его щекам сами по себе. Кай не пошевелился, даже когда его больше ничего не сдерживало. Он оставался неподвижным несколько минут, а его лицо при этом ничего не выражало.
Фурнитур не мог выдавить из себя ни слова, и просто без сил опустился на пол около кровати.
***
Оказавшись в своей спальне, Ясон тут же сделал несколько звонков. Сначала он изъявил желание, чтобы его пету нарастили волосы, задав при этом точные параметры, потом он сообщил Раулю, что выставит своего нового пета на предстоящем суаре, потом он в приказном тоне договорился с каким-то платиной, что их петы завтра должны вступить в половой акт на сцене. Рауль со своей стороны предложил подарить его пету наряд. Ясон согласился, уточнив, что все должно быть белым. После чего он заснул беспокойным сном, нехарактерным для блонди.
***
- Принеси мне воды.
- Сейчас, господин Кай, я быстро.
- Прекрати! Какой я тебе господин. Я подстилка господина Минка, если ты не заметил.
Кэл попытался его напоить, но Кай взял у него поилку и попил сам.
- Я тут не больной и не умирающий. Запомни. Если кухня у вас работает, неси пожрать и побольше.
- Конечно, работает.
Кэл не ожидал такой просьбы, не то чтобы он не знал, что людям надо есть, но...
Выйдя из оцепенения, окутанный темными и неприятными мыслями, Кай встряхнулся.
- Ванна где?
Кэл показал, и поплелся за ним. Увидев допотопную отдельно стоящую ванну бхарат немного удивился, но лег в нее и включил воду.
Фурнитр, действуя, как его учили, взял губку и попытался омыть тело Кая. Тот посмотрел на него с легким недоумением:
- Этого не надо. Если тебе положено, я не скажу, что ты этого не делал. Уйди. Я позову тебя.
Вода – спасение он всех чертовых бед. Тело болело почти везде. Ясон был силен и груб. Кай облокотился на край ванной и уткнулся лицом в ладонь.
«Мерзость».
Не совсем понятно, к кому относилась эта мысль. Он поднялся, подумал и повел рукой – по периметру возникли зеркала. Он встал и осмотрел себя.
«Выгляжу, как помятая шлюха».
Он увидел синяки на внутренней и внешней поверхности бедер, на руках, груди, ребрах.
«50 тонн радиоактивной руды – вот о чем я должен думать!»
Он снова погрузился в теплую воду и, кажется, немного вздремнул.
- Господин, Кай! С вами все нормально?
- Да, - он встряхнул головой, - все хорошо. У тебя должно быть кое-что для меня. Ты принес?
- Да, - Кэл протянул контейнер. Кай открыл его, увидел несколько тюбиков, и расслабленно улыбнулся.
«Он не соврал».
Прочитав надписи на белом пластике, он протянул один из них Кэлу, вылез из ванной, обильно заливая пол водой, нагнулся, опершись руками о бортик:
- А теперь смажь мне зад.
- Это ведь будет больно.
- Неважно. Давай.
Тонкие, нервные пальцы фурнитура коснулись его ануса.
- Глубже.
Пальцы вошли в него. Боль немного ощущалась, но мебель блонди была прекрасно обучена. Кай закусил губу и не двигался. Ему было действительно приятно. О нем никто никогда не заботился даже в шутку.
- Хватит.
«Шиари, бог всех богов, я забудусь, если он не прекратит».
- Спасибо.
Одеваться было не во что, так что он вернулся в комнату голым. На появившемся столе была еда, много еды. Бхарат принялся есть.
Фурнитур взирал на это с благоговением. Он никогда не видел, чтобы кто-то ел с таким здоровым аппетитом. Не жадно, медленно пережевывая каждый кусок. Кай съел все.
- Передай своему повару, что это было очень вкусно, даже если это машина, – Кай улыбнулся. - Почему ты так смотрел на меня, я делал что-то не так?
- Нет, господин. Я просто никогда не видел, как едят с удовольствием.
- Спасибо за еду, а теперь мне надо поспать. Он поднялся из-за стола, подошел к той самой кровати и просто рухнул на нее, мгновенно уснув.
4

@темы: фанфик, яой, Ai no Kusabi

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нарисуй на мне жизнь.

Название отыгрыша: "Нарисуй на мне жизнь."
Статус: Закончен.
Права: выкладывается с согласия соигрока ( quirkiness-de-duplicidad.diary.ru )
Участники:
Джей Доберман

Один из лидеров банды "Бешеные псы". Монгрел.
Специализация: ликидатор.
Маджит Форси

Советник министра иностранных дел. Платина.

«Когда, наконец, уже стемнеет…?»
Джей лежал на диване, укрыв голову кучей какого-то тряпья. Сегодня он совершенно не мог смотреть на свет. Он лез в глаза и чесался там мелким песком, от чего голова просто распадалась на маленькие сияющие кусочки.
- Что с тобой, бро? – поинтересовался кто-то из старших.
- Ничего такого… Похмелье.
- Аа.. понимаю.
«- Нихера ты не понимаешь.»
Доберман видел кровь. Сквозь все эти тряпки, сквозь свет. Видел, как она течет под поверхностью бетонных стен, по арматуре, словно по полым трубкам, ощущал гидростатическое давление ее в порах камней.
Она легко может выплеснуться наружу и затопить все кругом.
Люди. В них тоже было полно крови, литров по пять, наверно. Доберман чувствовал и ее; он видел – темно-красную, густую, медленную кровь - пока она внутри, и быструю кровь – когда снаружи; слышал, как она течет, как течет в нем самом.
Джей прекрасно знал, что значат все эти странные, плохо понимаемые окружением ощущения. Он помалкивал о них. Можно было молчать, но не думать было не возможно. Кровь заполняла все его существо в самом прямом смысле слова.
Кажется, он уснул. Во сне он до бесконечности перекладывал одинаковые золотистые звёздочки по идеально-натянутому синему бархату. Зачем?
Когда он открыл глаза, но понял что солнце, наконец, село и можно идти не охоту.
Он вскочил с дивана, испытывая слишком сильное и заметное воодушевление, он отстегнул арбалет, снял ножны с мечами, одел перчатки, натянул на голову что-то типа капюшона, почти скрывавшего его лицо; убрал волосы; и вышел прочь, никому ничего не сказав. Уже на улице он глянул на свое отражение в куске стекла бывшей витрины – у него было явственное ощущение, что он уже кого-то убил.
Его путь лежал на окраину Кереса., ближе к Нил-Дартс, или даже ближе к тем местам, где бытии «вечного» города переходило в его инобытие. Разрушенные знания, которые никто никогда не пытался восстанавливать, изломанные автобаны, эрозия почвы – иными словами последний рубеж, зона отчуждения. Там даже лихие монгрелы не шлялись просто так, мало ли кто или что там может обитать? Рогоны, например, или что пострашнее. Обычные суеверные страхи, которые сам Доберман охотно подкреплял, ибо там были его тайники.
Бар внутри оказался красным. Не потому, что Доберману мерещилась кровь, а потому, что это был обычный пошленький загнивающий бардельчик. И этот цвет бесхитростно намекал на то, как тут можно провести время, если есть кредиты.
Доберман сидел за столиком один, его здесь не знали или не узнавали, но никто пока не испытывал желание составить ему компанию. Он медленно вращал в руках почти полную бутылку стаута, и, кажется, вовсе не собирался его пить. Через дыры в капюшоне он мог наблюдать вполне привычную картину. Вышибала не поделил с клиентом шлюшку. Судя по сему в этом заведении клиентов не уважали, примерно, так же как и шлюх.
Вероятно, вышибала был крышей или другом хозяина, т.е. считай вторым человеком в баре. Что ему какие-то там «клиент всегда прав»? - Не. Не слышал.
Беседа их протекала вяло, оба были уже под кайфом, проявление взаимной агрессии ограничивалось оскорблениями и мелкими тычками. Получить нож под ребро из-за молоденькой шлюшки никто из двоих парней не хотел.
Доберман смотрел на них как завороженный.
«Даже сама смерть не есть болезнь к смерти. Жизнь это болезнь. Но не сякая жизнь – болезнь, но всякая кончается смертью.»
Время от времени Доберман выпускал колечки дыма. Но они никоем образом не подтверждали реальности происходящего.
Тот парнишка стоял к Доберману спиной, его золотистые кудри, чуть ниже плеч, дополняли его трогательное подростковое сложение. Лет 16, не больше. Заискивающие движения, тщетные попытки просто исчезнуть, провалиться на месте, сжаться в точку, попытка втянуть голову в плечи. Все это вызывало мысли.
«Пока есть жизнь - есть надежда. Надежда это не то, что есть у него. Смерть не может быть хуже эго.
Монгрел это смесь бесконечного и конечного, временного и безвременного - всякий видел смерть монгрела, но никто смерти всех; свободы и тюрьмы. Есть два вида отчаянья: отчаянье быть собой и отчаянье собой не быть.»
Он затушил сигарету обо что-то металлическое.
«С переходом от потенциального к реальному происходит падение; завершенность. Бесконечное превосходство потенциального над реальным - есть падение мира. Я не могу прекратить падение. Никто не может.
Любой вид отчаянья есть болезнь, и она лечится смертью.
Душа и тело. Вот человек. Душа определенно находится в крови. Тело умирает, когда кровь покидает его. Умирает и человек.»
Он водил взглядом по не очень чистой поверхности стола и строил свой замысел.

_________________________________________________

Уже который день делать было абсолютно нечего. Нет, конечно, вопросы по работе нужно было решать постоянно, но начальство вечно отсутствовало. Когда бы Маджит не приходил, господин Рэйли всегда куда-то спешил. Господин Ам и другие были заняты своими делами. Да и что общение с ними могло дать скучающему платине? Поэтому он особо и не старался преодолеть возникшую брешь в общении. Дома тоже было скучно, ничто не радовало элита, даже пустой холст не манил заполнить себя, а разыгравшийся пет казался вялым и скучным. Последним средством от скуки, который решил испытать господин Форси, был поход в салон красоты. Он долго убеждал ошарашенного парикмахера в том, что находится в здравом уме и очень хорошо представляет, что хочет короткую стрижку, да, да, именно, короткую, а не подравнять концы. Впрочем убедить беднягу Маджиту так и не удалось, после того как платина на глазах у дрожащего специалиста собственноручно оттяпал свою косу, его обслуживал другой мастер, с более устойчивой психикой. У него даже не сильно тряслись руки, когда он выкрашивал пряди в рыжий цвет. Некоторое время спустя, минут двадцать, Маджит испытывал эмоциональный подъем и даже удовольствие от созерцания себя в зеркало, но скоро эффект новизны пропал. Нет, он был доволен собой, но…Все было не то, все было не так. «Творческий кризис». – Поставил себе диагноз платина и, взяв краткосрочный отдых, отправился в небольшое путешествие. Возможно, если бы господин Сумрачный подал признаки жизни, ничего бы подобного не случилось, но в последнее время Маджит все чаще оставался предоставлен самому себе, о чем собственно нисколько не жалел.
Прежде всего он объездил, обходил весь район рядом со своим домом, но…ничто не радовало его взгляд, ничто не вносило новизну в его мысли, тогда он пошел дальше, воспользовавшись кое-какими связями. Господин Форси позаимствовал поддержанный кар и двинул, как выразился его неблизкий знакомый за горизонт. Проезжая по неубранным улицам, он задумчиво направлял кар то в одну сторону, то в другую. Но машина не позволяла элиту в полной мере окунуться в царящий за окном хаос и примерить на себя шкуру местных жителей. Решив, что именно это ему и нужно, Маджит, наконец, нашел здание, в котором скромно угадывалось питейное заведение, и припарковался поблизости. Помня наказ все того же неблизкого знакомого он не пренебрег советом сделав все, чтобы обезопасить себя от угона. Для этго пришлось немного покопаться. Новизна новизной, но пешком возвращаться домой совсем не хотелось. О том, что сюда можно вызвать кар, Маджит даже предположить не мог. Оглядевшись по сторонам он обратил внимание на парочку монгрелов без зазрения совести щупающих друг друга. Делали это они неумело и неэстетично, поэтому элит решил не останавливаться. Судя по всему, подобного добра на улицах хватает. Выдохнув, Маджит переступил порог бара.
Бар, это было сильно сказано. Хотя, что можно ожидать от места, где даже воздух настолько грязный, что с него можно смахивать пыль. Немного помявшись у входа, он наконец решил куда присядет. Медленно лавируя между столиками, платина старался не замечать толстые слои грязи на всем что его окружало. Даже кричащий красный цвет не спасал ситуацию.«Может стоит найти другое место? Почище хотя бы…- Он со вздохом обогнул странное пятно на полу, о том, что это такое Маджит старался не думать. Хотя воображение сразу нарисовало более чем реалистичную картинку, объясняющую почему это место полностью выкрашено в красный цвет. Желание быть здесь и сейчас и так не одолевало элита, а теперь даже намек на него испарился. – Но, в конечном счете, зачем я сюда пришел? За новизной. И чем это не новизна? Ну и что, что грязная, пошлая и тошнотворная, но новизна же». И правда он был в элитном районе, он был в менее зажиточных местах, ничто не всколыхнуло в нем ни фантазию ни вдохновение. А посмотри на него сейчас. Фонтан воображения. А какие картинки рисовал разум. Хватит на целую серию картин, вот только показывать их никому нельзя будет.
Из задумчивости Маджита вывели приглушенные ругательства. Прямо перед ним разыгрывалась, судя по всему, эмоциональная сцена, он немного постоял, подождал, ожидая, что она закончится кровью, но парни были какими-то странными, они словно нехотя тыкались, мыкались, но ничего этакого не происходило. И Маджит в конце концов решил, что ждать крови не стоит, а если стоит, то за столиком напротив. Обойдя недодрачунов, он уже готов был сесть за свободный стол и даже успел распрощаться с брюками, которые точно придется выбросить после знакомства с местным убранством, как его взгляд привлек странный тип. Нет, возможно среди представителей местной фауны он был более чем обычен, но элиту он чем-то приглянулся. Не раздумывая, он плавно обогнул намеченный столик и сел напротив заинтересовавшего его типа, на этот раз напрочь забыв и про брюки, которые обязательно испачкаются, и про куртку, столешница, на которую он оперся, была еще грязнее чем сидение.
- Добрый вечер. – Сказал он, стараясь откровенно не пялиться на избранного визави. А пялиться собственно было не на что. Странного пошива капюшон скрывал пол лица, руки в перчатках, более чем скромная одежда, во всем облике незнакомца нельзя было найти ничего, за что зацепиться, вот разве что глаза, но монгрел что-то сосредоточенно рассматривал на столе. "Может он неожиданно понял, что здесь грязно?" - с сомнением подумал Маджит.
Что же так привлекло в нем элита? Ни внешность, ни оформление не были чем-то запоминающимся и бросающимся в глаза. Наоборот он скорее сливался, нет, не с красным убранством бара, а вообще с районом. Он был настолько местным, настолько хаосно гармоничным. Даже минимум движений подчеркивал эту его идеальную заурядность. Было похоже, что человек перед ним дремлет, но какое-то странное чувство вызывал этот дремлющий монгрел, странно покалывающее и вместе с тем возбуждающе ошарашивающее. Платина задумался, стараясь зафиксировать каждую эмоцию, каждое ощущение, которые вызывал незнакомец. Потом он запишет и разберет все это по полочкам, потом он будет вновь и вновь воссоздавать эти ощущения дабы добиться определенной атмосферы. Но это не означало, что пробуя ощущения на вкус, он забывал их анализировать, сравнивать, угадывать к чему они ведут. «Возможно, я его боюсь? Вообще такое может случиться?» - странные ощущения то плескались, грозя вырваться в наружность, то томительно обжигающе разливались по телу. Возбуждение. Вот оно! Наконец, он нашел то, что искал. Возбуждение, на этот раз странно колючее с привкусом опасности, но знакомое нетерпение, которое, как он знал, являлось преддверием вдохновения.

________________________________________________________

Доберман поднял глаза на незваного гостя, чуть сдвинув капюшон, и взгляд его был пустым.
- Вечно умирать, умирать, однако же, не умирая, умирать смертью.
Он оглядел элита, тот был рыж и коротко стрижен, весьма симпатичен, но в глазах пса он был монохромен, лишен смысла, и существовал не со 100% вероятностью.
- Вы, вероятно умираете скукой и никак не можете умереть, раз пришли в такое место. Хотите что-то увидеть?
Доберман снова перевел взгляд на троицу, вернее на спину парнишки, он был единственным, кто его интересовал.
- Во всякое мгновение, когда человек отчаивается, он подкрепляет отчаянье. Каждый раз заражается отчаяньем, - он говорил это тихо, ни к кому не обращаясь, теперь же он обращался к элиту:
- Присаживайтесь, если хотите присесть, идите со мной, если хотите увидеть.
Додумав все, что он додумывал на периферии сознания, Доберман поднялся из-за столика, оставив на нем недопитую бутылку стаута. Стянул капюшон ниже на лицо и направился прямиком к троице. Молча он взял с барной стойки портативный кассовый аппарат, коснулся его карточкой и перевел кредиты. Когда он показал парню сумму, глаза того округлились. Он обычно за весь день столько не зарабатывал, не то, что за одного клиента.
- Я его покупаю, - безапелляционно заявил Доберман, обращаясь к громиле.
- Что!? Да ты совсем охренел, ты в моем баре, сука и это моя шлюха. Я тебе его не продаю.
Пес убрал карточку, потянул парнишку за ворот назад, освобождая себе пространство для маневра, и в следующую секунду ударил вышибалу в кадык, неизвестно откуда взявшимся на его пальцах кастетом. Тот захрипел, хватаясь за горло, сначала согнулся, а потом и вовсе упал, скорчившись на полу. Доберман перевел взгляд на второго спорщика:
- Будут еще возражения?
- Да ну тебя нахер, - мужчина рефлекторно сделал шаг назад к стене. – Только учти, он того не стоит.
- Это мне решать. Как тебя зовут? - обращаясь к парню, который сжался в комок, боясь пошевелиться.
- Ээллай.
- Идем со мной.
Перед тем, как покинуть бар, он обернулся к столику, откинул капюшон и взглянул элиту в глаза, удержав зрительный контакт чуть больше, чем нужно и снова надвинул капюшон на лицо.
Теперь у Добермана было то, что нужно. Он мог просто взять его и уйти, но почему-то решил заплатить.

_______________________________________________________

Маджит моргнул, услышав странные слова из уст незнакомца. И даже не то, что странно было слышать подобное в этом красном баре, удивляло и поражало, то кем это было сказано. Видимо в Гардиан все-таки монгрелов чему-то учили, и даже те, кто оказался ни на что негодным мусором, кое-что запомнили.
Элит мало интересовался смертью, но эстетика, в некотором роде, эстетика смерти зачаровывала. Он знал много произведений, которые потеряли бы свою экспрессию и смысл, если бы авторы решили исключить из них смерть. Не смотря на сумбурность мыслей, порожденных словами монгрела, на ум господину Форси сразу пришли старые терранские стихи…а может и не стихи… «Сна нет, и смерти тоже нет. Те, кто как будто умер, живы. И отчий дом, и други юности далекой, старик и дева, упорный труд и все его плоды обречены исчезнуть…» Не успел платина вспомнить стих до конца, как монгрел выдал очередную тираду, совсем несвязанную по мнению Маджита с предыдущей, и он уж было открыл рот, чтобы ответить, как понял, парню нет необходимости отвечать. «Может он того? – С нарастающим любопытством подумал элит. – Возможно, он говорит сам с собой или вообще находится где-то в параллельном мире? Тогда его сосредоточенный на столе взгляд можно объяснить, он видел что-то там, что нам недоступно. А может он просто под действием препаратов». Господин Форси однажды оказался в ситуации, когда случайно был вынужден принять нечто подобное и пусть память была не так свежа, но он до сих пор возвращался к своим записям, перечитывая, переживая ощущения тех далеких дней, вернее дня, и помнил, что в то время он мягко говоря, видел окружающее в очень иллюзорном свете. Он попытался заглянуть в лицо незнакомца, чтобы подтвердить или опровергнуть свою теорию, как тот встал и куда-то пошел, совсем не заботясь о собеседнике. Маджит остался на месте, только глазами скользнул за своим неожиданным визави. Монгрел вел себя уверенно, явно зная, что делает и это заставляло элита усомниться в том, что парень под кайфом. «Все-таки он немного того. А что…это даже забавно». Господин Форси мысленно улыбнулся, представляя насколько странным бывают обстоятельства, что два представителя разных миров, сошедшихся в одной точке, оказались немного тронутыми, а может и не немного. «Кто знает грань, кто поймет, где тронутость легкая перестает быть таковой? Да, если уж на то пошло, кто может сказать, что есть норма. Но лучше об этом не думать, а то как-нибудь озвучу подобное в присутствии элита или даже господина Ама». Он на столько наслаждался моментом и углубился в свои мысли, что даже не обратил внимания как развалился на стуле, облокотившись на спинку, пачкая теперь еще и пиджак, скроенный под куртку.
Однако развивающиеся перед ним события вывели элита из философских рассуждений.
«Решил приобрести пета?» - Маджит с сомнением посмотрел на товар. Мальчик конечно не так уродлив как те, что торговались за него, но далеко не первой свежести, да и староват. «Хотя, что я хочу от них? Монгрелы. От куда им взять настоящих петов». – И тут наконец платина понял, что происходило все это время у него перед носом. С самой первой минуты его появления в баре продавали и покупали живой товар. «Торг дело тонкое». – Заключил элит, прикидывая какими суммами оперируют местные продавцы. Нет, он не собирался покупать себе монгрела. Ему и без необученных мальчишек было чем усложнить жизнь окружающих. Да и подобный зверек требует слишком много внимания, а платина предпочитал, чтобы внимание уделяли ему, если оно, естественно, не связанно с его «проблемкой». Далее Маджит успел только подобраться и замереть, он не видел что сделал незнакомец, но очень хорошо видел как от него отшатнулся один из «купцов». Отшатнулся, задохнулся и поник…или задохнулся, отшатнулся, но в любом случае он сошел с дистанции.
«Хохо. Я видел как торгуются монгрелы. Настоящие местные торги. – Элит с восторгом смотрел на победителя и побежденных, стараясь зафиксировать в памяти все, что находится перед ним. - Вот это настоящая экспрессия, настоящая правда изнанки». Маджит был готов прямо здесь и сейчас вытащить свой бессменный блокнот и приняться рисовать, но монгрелы не были послушными игрушками, они явно вели свою собственную игру, забыв о том, что должны следовать замыслу режиссера, а кто как не он должен был иметь эту должность. Но…победитель торгов, забрав свою покупку, направился прочь. «Эй, куда ты? Мы только начали развлекаться». – мысленно окликнул элит монгрела. И тот словно услышал его и обернулся.
Долгий взгляд и…Маджит не стал дожидаться слов, да и возможно ли было предугадать поведение этого странного человека, слова которого тоже вызывали домыслы и сомнения. Элит поспешно поднялся и последовал за своим новым незнакомым. В несколько шагов он преодолел разделявшее их расстояние и успел поравняться с парочкой.
- Куда мы едем? – встрял он, словно заранее успел договориться с победителем. - Могу предложить свой кар.
Возможно предложение сыграть роль водителя для монгрелов выглядело странным, но Маджит не мог упустить такой возможности, боясь упустить вдохновителя своих идей. То, что странный тип может легко запутать следы, платина нисколько не сомневался, то, что он сам не обладает навыками преследования и не знает района, элит не обманывался. Да и оставлять свой, пусть и арендованный, кар господин Форси не желал, как он потом вернется домой?
Вспомнив господина Сумрачного, Маджит скорчил равнодушную физиономию и практически учтиво подтолкнул парочку монгрелов к своей машине. Не смотря на то, что последняя была далеко не новой, работала она исправно и стоило ввести координаты места назначения, как их доставили на место.

____________________________________________

Доберман совершенно точно знал куда идет, и что собирается сделать, и ему нужен был свидетель, соучастник, помощник? Элит годился на эту роль, но раз уж он пригласил его в кар, значит волею судеб должен принять участие в замысле, ведь на его байк помещаются только двое. Таким образом, вопрос решился сам собой.
- Спасибо. Куда? Видите вон-то здание вдалеке, с полностью обрушенным фасадом, нам нужно попасть к его основанию.
Наконец он полностью снял капюшон и забрался на заднее сиденье. Парень тут же влез вслед за ним и уселся сверху на его колени, протянул руку к волосам, пытаясь обнять его за шею с вполне определенной целью, но резко отдернул ее. На его пальце появилась небольшая, но глубокая ранка. Он машинально взял палец в рот, чтобы остановить кровь.
- Что это было? Больно! – не вынимая пальца изо рта.
- Это лезвия. Просто не трогай волосы.
- А что еще нельзя трогать.
- Оружие.
- Ладно, ладно. Я понял.
Он заерзал на коленях Добермана, устраиваясь поудобнее. Развел полы плаща, и присвистнул от удивления, сколько всего металлического было на подкладке, но ничего спрашивать не стал, просто начал расстегивать рубашку.
- Элай, ты всегда хотел быть проституткой?
- Нет.
- А чего ты хотел?
- Разве это важно?
- Мне важно.
Кар стронулся с места.
- Ну, - протянул парень, уже успевший расстегнуть рубашку до ремня и положить свои маленькие ладошки, на твердые грудные пластины, - когда я учился в Гардиан, хотел строить космические корабли и летать на них. Но я.. я не гожусь даже для работы на черном рынке. Зато у меня тугая попка. Хотите проверить? Хм, э… как мне вас называть?
- Называй меня Джей.
- Так ты хочешь прямо сейчас, Джей?
Доберман потянулся к его волосам, несколько раз пропустил вьющиеся локоны сквозь пальцы. Элай был красивым мальчиком.
- Не очень пока что. О чем ты думаешь, когда просыпаешься?
- Я думаю… жаль, что я не умер во сне, ведь там так хорошо… - Бледный демон заметил не только следы от побоев, но и многочисленные старые и совсем свежие многочисленные порезы на его руках во всех возможных направлениях. Поняв, что его слушаю, парнишка продолжил:
- А когда засыпаю, больше всего хочу больше никогда не просыпаться.
Элай замолчал, встретив бездонный взгляд кересского убийцы, и снова открыл рот только через минуту:
- Кто ты?
- Ты скоро это узнаешь.

______________________________________________

До пункта назначения было рукой подать, однако то, что разыгрывалось в салоне кара, казалось, заставило время замедлить бег. Благо господин Форси даже сидя на переднем сидении мог все прекрасно видеть, не поворачивая головы и не лишая парочку иллюзии интимности. «Забавно, элит работает шофером у монгрела, купившего монгрельского пета». – Посмеялся над собой платина, не сводя взгляда от зеркала. Приобретенный мальчишка привычно устроился на коленях незнакомца и они начали тихо переговариваться, но не достаточно тихо, чтобы он их не мог слышать, да и не это привлекло внимание Маджита. Стоило их скромной компании скрыться в недрах машины, как с монгрела упала маска и платина, наконец, сумел рассмотреть его. Молодой человек не привлекал внимания, каких-то ярких мазков и интересных линий в нем не наблюдалось, но ощущения, которые он будил во сто крат восполняли обычную внешность и с "приобретением" лица даже ощущение некой опасности, колющей затылок не исчезло. Он немного поерзал на месте, вновь преодолевая желание вытащить блокнот и зарисовать, открывающуюся его взору картинку. Как отреагирует знакомый незнакомец на подобное, господин Форси не знал и знать не желал. Впрочем, мужчина никогда не жаловался на плохую память и пару интересных ракурсов он уже успел запечатлеть в памяти. Этого хватит на несколько картин.
А тем временем мальчонка начал раздевать купившего его монгрела, в свою очередь Маска раздевал его. Не притронувшись к видавшей виды одежды, с позволения сказать, пета, он обнажал чаяния и надежды последнего. Элит внимательно прислушивался к словам мальчика, сам он никогда не задумывался о том, как живут низы. Конечно, как любой элит он прекрасно знал о структуре общества и догадывался, что не всем эта структура нравится, но о том какие мысли витают в умах монгрелов, не думающих так глобально, как привыкли они, Маджит даже не представлял. Он вспомнил как сам иногда, под действием господина Сумрачного несерьезно, но таки размышлял о благости коррекции. Но с другой стороны, мальчишка получал по заслугам. Если он не смог стать фурнитуром, это только его вина. Да и не все местные отбросы подставляют задницы. Уж что-что, а разнообразие родов деятельности среди местной братии было на лицо. Сам платина уже не раз успел убедиться в этом.
Наконец кар плавно остановился, Маджит выскользнул из салона и огляделся. Здание, к которому они подъехали, казалось дышало на ладом, хотя, стоило присмотреться к нему получше, как становилось ясно, основа стояла крепко и простоит еще много лет, а вот штукатурка, та давно уже отвалилась, обнажая неприглядные обшарпанные блоки. А вокруг никого. Хотя элит мог и не заметить тех, кто прятался в соседних зданиях. Вполне возможно, что и здесь живут монгрелы, живут или обделывают свои дела. А возможно он сам влез в петлю и стоит Маске подать своим знак, как окружающие здания ощерятся оружием и ему придется как-то решать возникшую проблему.
Не смотря на внезапно возникшие опасения, элит стоял, ожидая пока сладкая парочка покинет салон кара, почему-то Маджиту верилось, что новый знакомый не собирался приводить его в ловушку. Вообще монгрел производил все-таки странное впечатление, заставляя гадать о причинах, побудивших его делать то, что он делает. Элит верил, что все взаимосвязано и обусловлено обстоятельствами, характером…да чем угодно, но для всего есть причина. А причин подобного поведения он придумать никак не мог. Хотя, он не был большим экспертом монгрелов, а те короткие встречи с отдельными представителями низов давали слишком много пищи для размышлений.

_____________________________________________________

Доберман подождал, пока Элай слезет с него и выберется из машины, затем вылез сам.
Волосы элита вспыхнули цветным пятном на фоне, посеревшей почти до монохромной, реальности:
- Прошу за мной, - мальчишку он попросту взял за руку, начав спускаться на цокольный этаж.
Сила, подобная гравитации двигала его вперед, сила замысла, случившегося в его голове, как только он увидел Элая.
Время и место.
Место здесь было подходящее. Его убежище.

Когда они вошли в обшарпанную комнату, со столами, парень дернулся, попытавшись вырвать руку.
- Что это за место? Мне тут не нравится!
- Это не имеет значения.
- Что ты хочешь сделать, Джей?
- Я хочу спасти тебя. Тебе больше не будет больно и страшно, немного холодно, но это быстро пройдет.
- Я боюсь, я не хочу умирать, не так, то, что я говорил это другое... Я сделаю все, что скажешь! И что он скажет, - обернувшись к элиту.
- Иди сюда, - он обнял его и прижал к себе. - Я все остановлю.
Мысли сами складывались в слова, и эти слова просто необходимо было произносить, он говорил сам себе и сам для себя:
- И когда опустеют песочные часы, песочные часы времени, когда утихнут все шумы столетий и прекратиться наше содержимое и бесплодное беспокойство, когда вокруг тебя все станет молчанием, как в вечности – ты последуешь за бесчисленной толпой. И сама твоя жизнь была лишь отчаяньем, все остальное уже не важно.
Элай уже не вырывался, он прижался щекой к его обнаженной груди и тихо заплакал.
- Почему ты? Зачем ты делаешь это?
- Потому, что я должен, - он чувствовал теплую влагу на своей коже, он стоял к элиту лицом, но смотрел сквозь него, гладя парня по волосам. Потом его рука скользнула к шее и пальцы пережали сонную артерию, через несколько секунд Элай обмяк и Доберман подхватил его на руки.
Сделав несколько шагов, он положил его на стол, снял плащ и рубашку, достал из-под стола сумку. Из нее он извлек пластиковую трубку со скошенным заточенным и полым внутри металлическим наконечником, обернулся к элиту, вновь осознав его присутствие.
- Сейчас самое время уйти, если не хотите быть участником.
Откинув волосы, он ощупал шею, и, найдя нужное место, одним уверенным движением пробил артерию, вставив в нее трубку, другой ее конец касался дна стеклянной емкости, стоявшей на полу. По трубке потекла кровь, алая, теплая, пахнущая сталью. Текла она и по шее, по пальцам, ибо напор ее еще был силен. Доберман словно завороженный смотрел, ощущая каждый удар сердца. Парень был без сознания, но по его щеке скатилась единственная слезинка. Скоро он придет в себя, ненадолго, в последний раз, чтобы уйти насовсем.
Неописуемое чувство заполняло Добермана, по мере того, как кровь наполняла емкость, унося с собой жизнь. Веки дрогнули, и парень на столе открыл глаза:
- Холодно...
- Я знаю, Элай, и это пройдет.

_______________________________________________

Услышав приглашение, Маджит едва заметно пожал плечами и последовал за Маской. Внутри здание оказалось еще более запущенным чем с внешней стороны, что не могло не вызвать отвращение. Но элит быстро с ним справился, гадая, они пришли сюда потому, что больше некуда было идти или потому, что именно это место позволило сделать то, что задумал монгрел. Мальчишка похоже почувствовал неладное и попытался улизнуть, но не тут-то было. Джей, как успел запомнить господин Форси, не только сжал мальчугана железной хваткой, но и уверенно убеждал в необходимости остаться. Маджит не особенно вслушивался в слова, которыми обменивались монгрелы, выхватывая только общее направление мыслей обоих. Бедный пет не без основания переживал, сам платина задумался, прислушался к собственным ощущениям. Но ничего, ровным счетом глухо и тихо было внутри. И только легкий налет любопытства.
Опасливо ступая по грязному полу, невзначай пиная пыльные крошки обвалившейся шпатлевки, он обошел просторное помещение по периметру и вновь прислушался к словам Маски. «Любопытно как его свои понимают?» - То, что одиночки долго здесь не задерживаются, Маджит понимал, собственно одиночки и среди элитов не выживали. Даже он казалось бы не подходил под стандарт, заданный мамой, с ним не спешили навести мосты дружбы, но он не был один. Скорее всего Джей, как и он, нашел свою нишу… «А возможно это все для меня?» - внезапная мысль польстила и поразила одновременно. И правда, что если все происходящее здесь – спектакль для единственного зрителя. Маджит внимательно посмотрел на монгрела, казалось тот смотрел куда-то сквозь него. Пустые холодные глаза и остывающий взгляд перепуганного мальчишки. Его ресницы вздрогнули, и парень обмяк и только в тот миг, когда монгрел подхватил бесчувственного мальчика, Маджит понял, что упустил момент. Наслаждаясь прозрачной иллюзорностью, подчеркнутой реалистичностью равнодушия, он упустил важный момент. «Что он сделал? - Форси вспомнил сцену в красном нутре бара, тогда он тоже не успел заметить всех движений Джея. – Опасный тип однако». Но рассуждать о том, что было, как монгрел умудрился ввести в бессознательное состояние мальчика, было некогда, перед ним разворачивался второй акт загадочного спектакля и уж тут платина не отказал себе в удовольствии выхватить карандаш, блокнот и начать зарисовки. Сначала грифель скользил по бумаге медленно, едва касаясь и оставляя чуть грязный след, но вскоре рисунок начал оживать, он немного не поспевал за движениями, но бумага всего лишь бумага, движение отображаемое на нем условное и потенциальное, главное экспрессия.
Слова Джея на миг заставили замереть художника, но только на краткое мгновение. «Уйти и упустить такой шанс? Забыть о виденном, гадать о том, что будет дальше? Ну уж нет». Не удостоив Маску ответа, Маджит перевернул лист и принялся за следующий набросок, он не столько следил за действиями мужчины, сколько передавал его движения на бумагу. Равнодушие скользило во всем, такое равнодушие, каким не мог похвастаться сам господин Форси. Пожалуй, господин Сумрачный, не соизволивший сегодня присоединиться к нему, мог бы и поспорить за первенство в бесчувственности, но кто будет сравнивать элитов и монгрелов.
Отточенные движения убийцы и отточенные движения художника. Оба были поглощены действом, оба творили свой замысел, уподобляясь Юпитер, создавая свое детище. В некотором роде сейчас они действовали сообща. Нет, Маджит не чувствовал себя соучастником в том смысле, в каком являлся для закона, он был сотворцом, тем, кто подмечает тусклый просвет глаз, яркую вспышку первых капель крови, одинокую прелесть зеркальной слезы на еще горячей щеке. Джей тоже удостаивался внимания…Как, как человек может быть расслабленно напряженным, молчаливо красноречивым? Маджит ступил вперед, приближаясь к сцене, ему показалось, что он чувствует запах, странный солоноватый запах, он и опьянял и заставлял обмирать. Заняв новую позицию, присев на корточки, платина вновь принялся рисовать. Полуобнаженный убийца, завороженный результатом своих трудов и уходящий мальчик, жизнь которого красным ручейком стекала в емкость. Красное, заманчиво теплое, мягкое. Хотелось прикоснуться к нему пальцами, попробовать консистенцию.
Только сейчас Маджит почувствовал насколько напряжен, ощущения были схожи с теплым желанием близости, только сейчас оно окрашивалось острым, щемяще болезненным стремлением к наслаждению.
Последний вздох, как поэтично и вместе с тем обыденно, наверно обыденно для Джея, для этих стен, для этого района. Сам же господин Форси редко встречался со смертью, наверное ближе всего к подобному он был в лабораториях, но и там платина не испытывал подобных эмоций. Погубленный материал, разочарование из-за неудачного эксперимента, все это было не то, совсем не то.

_______________________________________________________

Джей заметил в руках элита принадлежности для рисования.
« то, что нужно…»
Кровь постепенно наполняла емкость, сначала быстро, потом все медленнее и медленнее. Парень снова впал в небытие, в этот раз окончательно. Доберман изменил наклон стола, переставшее биться сердце уже не гнало кровь мощным насосом, и та стекала самотеком.
«...достаточно.»
- У меня есть для тебя краска, художник. Только один цвет, зато самый важный.
Он поставил емкость на стол у изголовья, вернув стол в горизонтальное положение. Затем он выдернул трубку из шеи Элая, неаккуратно испачкав руки, кинул ее в сумку, перенес парня на соседний стол, подхватив под спину и колени, как пушинку. Доберман был сильнее, чем могло показаться, Опустевший стол, он застелил бирюзовой тканью из такого плотного материала, что он не истлел со временем. Жесткая поверхность под спиной, в которую упираются кости. Доберману не сложно представить себя холстом, вещью. Внутри его свет и ему кажется, что он льётся через кожу насквозь, он смертельно бледен, бледнее трупа на соседнем столе. Абсолютный покой струиться по его артериям, покой однозначно свершившегося. На все вопросы отвечено, все исправлено, но загадка все еще здесь. Она заполняет помещение как воздух, чуть более плотная, чем воздух, она щекочет ноздри запахом крови, прорывается сквозь ткань холодом металлического стола, она здесь, чтобы остановить время и дать возможность задуматься, той неуловимой мыслью, что не формулируется в слова.
Он снял с себя всю одежду, оставив только оружие: арбалет и трое ножен. Одни за спиной и двое на икрах.
Одним ловким движение он запрыгнул на стол, так, что тот даже не шелохнулся и не скрипнул под его весом. Джей лег и расслабился, его дыхание было спокойным и глубоким, он сохранял связь с реальностью, но только частично.
- Ты видишь что-нибудь? Что ты видишь? Нарисуй это на мне, то, что ты видишь.


_________________________________________________

Рисовать, ловя момент, запечатлевая на бумаге, то, что только что видели глаза, чувствовало сердце, это не так легко как может показаться. Ты видишь сцену, стремишься ее зафиксировать, она тут же меняется, возможно, едва заметно, но неотвратимо. Он едва успевает фиксировать, именно фиксировать события. Тени, полутона - это все наносится едва уловимыми штрихами, потом, позже, Маджит встанет перед холстом и будет перерисовать из памяти и с блокнота, перерисовывать, зарисовывать, фиксировать и вместе с тем менять историю, ведь каждый рассказчик вносит в нее свою лепту и незначимые казалось изменения, слово там, штрих здесь и перед вами иная сказка, другая реальность. Но элит не стремится к повторению реальности, он только хочет воспроизвести ощущение, чувства и эмоции, а остальное, остальное только маска, та маска, что одевал до этого Джей…
Маджит моргнул, не сразу поняв, что делает его соучастник, а монгрел все так же медленно шел дальше. Похоже, у него был свой план, своя задумка. Едва уловимый взгляд, не оставивший и следа на Маджите и тихий голос.
Слова? Здесь все это излишне, сейчас платина тонет в ощущениях, даруемых глазами, кожей. Он готов коснуться алой жидкости, скользнуть кончиками пальцев по грубой кожи монгрела, возможно по холодеющей плоти мальчонки, отдавшемся на волю мужчине. Он обошел сцену, примериваясь к освещению, выискивая те блики и те цвета, которые заставят полотно гореть, даже не так, кричать о таинстве смерти и жизни. Пока Маджит приноравливался к свету, место мальчика на столе заняло другое тело не менее интересное. Платина обошел Джея, рисовать здесь было нечего. Конечно, тело монгрела было достаточно привлекательное с точки зрения художника, но Маджит как и остальные элиты сам обладал идеальным телом, а как ценитель прекрасного, видел все изъяны предложенного материала. Но и в изъянах есть красота, иногда в ней красоты больше чем в идеале. Маджит подошел ближе, со стороны могло показаться, что он боится или борется с нерешительностью, на самом же деле он боролся с сонмом образов, возникших в его голове и грозивших прорваться наружу. Наконец он коснулся банки, наполненной крови, она была теплой, как и ожидалось от живой воды. Почему-то Маджиту казалось, что даже в банке эта жидкость двигалась и поворачивалась словно живое существо, в нетерпении тянулась к его пальцам. Платина окунул пальцы в красное и бесцельно провел по груди замершего монгрела. Мазок получился легкий и едва видимый. «Хм, кровь не краска, слишком жидкая, придется работать в непривычной технике».
Засунув блокнот в карман, элит стащил с себя куртку, аккуратно пристроил на что-то, о грязи и пыли он уже не думал, закатал рукава и вновь подошел к Джею. Внимательно словно патологоанатом, Маджит осмотрел предложенное тело. Вновь провел пальцами по груди, по животу, очертил дугу, не касаясь гениталий, скользнул по бедру. Не смотря на то, что перед ним был не элитный пет, кожа монгрела оказалась достаточно хороша. Но…все портило одно «но», Джей лежал. Платина оглянулся, вновь оценивая освещение и, наконец решив как именно должен располагаться холст, вновь посмотрел на последнего.
- Я нарисую и жизнь и смерть, что по сути есть одно и тоже ибо одно начало другого, а другое конец первого, и спорный вопрос что из них есть начало, а что конец. – Он сам говорил в несколько несвойственной ему манере, странным образом заражаясь бредом монгрела. Но на то видимо была причина, сейчас они сотворцы, вынужденные дышать одним воздухом. А возможно, что господин Форси был опьянен творческим угаром. – Встань и сделай шаг влево. – Маджит говорил тоном, не терпящим возражений и абсолютно без эмоциональным. Да и какие тут могут быть эмоции, когда они плещутся в сознании, торопясь высвободиться в искусстве.
Окунув ладонь в вязкую жидкость, Маджит встал рядом с монгрелом, движение ладонью и по груди расцвели маки, легкие, едва заметные капли потекли к животу, но элит не позволил им течь как заблагорассудится, быстрые короткие движения и тонкие линии пересекают им путь, на боках образуя волны, вновь переходящие в массу красного, словно багровая листва палач-дерева. И снова мазок. Местами Маджит проводил пальцами повторно, нанося слой за слоем, добиваясь необходимо ему глубины цвета, оттенков, меняющих скульптуру тела монгрела. Он видел перед собой уже не отщепенца и даже не человека, а нечто, зародыш чего-то большего. Извивающаяся, тянущаяся к свету или тьме зарождающаяся жизнь. А пальцы уже скользят по широкой спине, окрашивая одно плечо короткими пятнами-следами, смазывая рисунок жизни на предплечье, создавая новый, по которому тонкой струйкой, прокладывая себе путь, скользнул ручеек крови и, капая на стол с пальца, обозначил движение жизни. И вновь он обогнул монгрела, припав к бедрам последнего, ладонями нанося основу, замазывая на первый взгляд бездумно ягодицы, и новые движения пальцами, острые, с нажимом, позволяющие природному цвету кожи высвободиться наружу, обнажая оголенное тело, являя миру первозданную чистоту, омытую в кровавой реке смерти. Маджит легко спрыгнул со стола и продолжил свой рисунок. И вот уже ноги монгрела больше походили на окровавленные стволы деревьев, еще штрих, еще мазок и по ним заструились лианы вен, замысловатыми вензелями заканчивая свой путь у самых икр. И вновь рука художника скользнула по бедру, выводя причудливый узор по внутренней части бедра.

__________________________________________________

Что чувствовал Джей, обнаженный до икроножных ножн, лежа на бирюзовом тканом полотне такой плотности и качества, что он не истлело от времени. Ничего особенного.
- Встань и сделай шаг влево.
Джей выполнил требуемое, без вопросов.
На самом деле не имело никакого значения, что элит рисовал на нем, рисовал ли он вообще или просто размазывал еще теплую кровь по его обнаженному телу. Он не чувствовал его прикосновений к груди и животу, он чувствовал кровь, как она принимает форму узоров, они постоянно менялись, продолжали доживать жизнь уже мертвого парнишки. Наглядное свидетельство своих тактильных ощущений он видел во всех отражающих свет поверхностях, и даже там где своего отражения Демон видеть не мог. Абсолютно все в этой убогой комнате отражало его: пол, стены, потолок, металлические столы, остатки оконных стекол. Он бы чувствовал себя Богом, если бы знал о гипотезе его существования, а так... Он чувствовал себя просто прекрасно! Руки легко продолжали перемещаться по телу: спина, плечи, бедра. Змеились кровавые узоры, все тот же свет проходил сквозь его плоть. Доберман ощущал себя огромным, таким, как Эос, в тоже время он легко помещался в этой комнате.
Ноги, ягодица, внутренняя поверхность бедра.
Потом он почувствовал себя Эллаем, тщедушным, уставшим от боли и страха мальчишкой; потом элитом, что рисовал на нем, потом самой жизненной силой без имен и регалий, вечным и абсолютно свободным, от своей собственной личности, от обеих. Он больше не был Джеем, не был он и Бледным Демоном. Взгляд без глаз, слух без ушей, тяжесть гравитации без тела, слова без мыслей, мысли не облекаемые в слова. Мгновенье или Вечность?
Тихий шепот, «не мое, не Я»:
- Страдания тела продолжаются в других телах, кровь несет память о былых временах, многие могут знать, но никогда это не будет сутью, хотя она проста, но в простоте своей сокрыта, сокрыта, чтобы не стать безысходностью.
Джей словно вынырнул, чтобы начать говорить с кем-то существующим:
- Когда, ты закончишь, я хотел бы остаться один. Спасибо тебе.

________________________________________________

Послушность модели не удивляла, монгрел двигался привычно покорно, как и должен. И плевать на то, что это дикое существо, что совсем недавно он вел себя достаточно жестко и пах опасностью. Сейчас это был живой холст, достаточно хороший холст. Любое желание художника легко отражалось на нем. Короткие мазки, точками пляшущие по телу, длинные вычурные линии, обращающиеся в загадочные вензеля и тяжелые колонны. Каждый слой предавал телу монгрела новый объем, новую структуру. За эти мгновения, минуты, часы он успел преобразоваться раз сто, то напоминая невесомого духа, печально тянущегося к свету, то на величественное старое дерево, своими тяжелыми корнями подавляющее все, что пытается порасти вокруг него. Маджит скользил пальцами по гладкой, местами несовершенной коже, придавая ей новое значение, украшая, перекраивая под свое видение. Сейчас он был творцом, действующим, сочиняющим. Как и в стихоплетении сейчас его не волновало следование канонам и правилам. Кому они нужны эти скучные догматы? Зачем они в искусстве, в создании жизни. И пусть ученые, экспериментаторы будут уверять вас в том, правила необходимы, а следовать за ними наш первоочередной долг, все это ложь, ерунда, которую можно скомкать и выбросить в ближайшую урну. Здесь и сейчас не существовало ни правил ни рамок, рамками были только воображение демиурга, возможности холста и краски. А красное, красное не заканчивалось, элит и сам уже пропах кровью, измазал руки по локоть. Редкие ручейки стекали от пальцев по ладоням, запястьям, стремились к локтям и от туда капали на пол. Но он не обращал на это ровно никакого внимания. Одежду, как он решил еще ранее, он выбросит. Отмыться самому не составит никакого труда, да и это будет потом, а сейчас он волен делать то, что хочет, он погружен и поглощен творением, творением мира, человека, всего чего только пожелает.
Он не сразу разобрал бормотание, прислушался, задумался, но о своем, продолжая творить. Жизнь странная штука. Столько дней он искал новое, искал вдохновения и вот случайный взгляд, случайная встреча. А если бы он не пришел? Остался бы мальчишка жив? Пришел бы сам Маска в тот бар? Ушел бы он с пустыми руками? Получил бы сам откуп в виде сломанного оса или ушел по своему желанию и нашел бы в другом месте себе мальчишку? А возможно они бы все равно встретились? Возможно, что так же случайно, но уже на нейтральной территории и монгрел бы был в оковах, а Маджит не настолько любопытен, чтобы присматриваться к заключенным. Возможно…Миллиарды возможностей, миллионы встреч и не встреч, но они здесь, точка флуктуации – бар, волны, все еще несущие их вперед, мальчишка, кровь, приятный вечер, пальцы скользящие по чужому телу, невообразимо огромное чувство наполненности, распирающей от желания излиться водопадом прямо здесь, но…Маджит едва успевает удержать себя от нового витка, от нового изменения. «Стоп, пора остановиться». Он отстраняется от холста, оглядывает его критическим взглядом. Пара дополнительных мазков и касание, так словно он прощается с сожалением. Но сожаления нет, он все сделал как надо. Жаль только, что перед ним одно тело, было бы их с десяток, а так…Растратчик. Маджит наплевав на все, вытащил комм, сделал проекционные снимки и запись, фиксируя каждый изъян, каждое совершенство его творения. Жаль некому было зарегистрировать все перемены, происходившие с монгрелом, жаль никто не мог запечатлеть творение. «Заманчиво». – Как-то до этого Маджиту и в голову не приходило зафиксировать процесс творения. А это и правда может быть интересно. Автор картины, демиург сам становится полотном, частью экспозиции. Как изменяется он, как обращается, как взаимно дополняется с холстом. Экспрессия и процесс.
Еще раз оглядев свое творение, он обошел Маску, вздохнул.
- Вот и все. Благодарю. – С этими словами господин Форси, расплатился с холстом, оставив соответствующую пачку кредитов рядом с вещами монгрела, подхватил пиджак и вышел наружу. А на улице…Ему казалось, что весь мир горит, что солнце проникает везде и всюду, а выйдя из помещения, Маджит окунулся в серую реальность, где грязь и вонь правят балом. Нет, нельзя так растрачивать воодушевление, нельзя позволить воображению снова закрыться. Сев в кар, Маджит включил заранее запланированный путь навигатора и поставил на автопилот. Сам же, удобно устроившись в кресле, вытащил альбом с набросками и принялся рисовать. У него был только черный карандаш и это раздражало и нервировало.«Надо будет с собой брать набор цветных, одного мало». – Пометил в памяти элит, продолжая наносить штрихи, вырисовывать то, что видел сейчас перед собой только он.
Очень скоро он оказался на месте, поменяв взятый в аренду кар на свой, он вновь погрузился в грезы творения, вновь и вновь воскресая в памяти образ Маски, то Маски со скучающим видом, наблюдавшего за кем-то, то опасного, действующего, убийственного, то Маски – проявления его гениальности и фантазии. Ни один из образов не был забыт, каждый должен будет воплотиться в его работах без акцента на одном из них. Только разве что красный цвет, да, именно он будет господином в этой серии картин, только ему позволено будет воцариться в умах зрителей.

________________________________________________________

Доберман не сразу заметил, что художник ушел.
«Вот и славно».
Теперь он видел вместо потолка голубое небо и облака на нем, какие-то нездешние.
Небо, в котором нет безнадежности.
Глядя на облака он узнавал в них образы. Образы животных, которых помнил с Гардиан, а еще людей, предметы, и механизмы. Вначале, лишь казавшись, они превращались в них. Джей откуда-то знал, что самые красивые облака имеют вкус, только он никак не мог вспомнить какой именно.
Он вышел на улицу, минуя обшарпанные коридоры. Рассветное солнце светило прямо в лицо. И тогда Доберман увидел его. Эллай был между ним и солнцем, он видел солнце сквозь золотистые кудри парня, в беспорядке рассыпавшиеся по обнаженным плечам и спине.
«Перенес ли ты в свой рисунок жизнь мальчишки, художник? Мальчишки, который жил и хотел умереть… от чувства безысходности?»
Солнце просвечивало все тело целиком, оно неподвижно висело в воздухе. Внутри тело было пустым, в нем не было крови, не было жизни в понимании Добермана. Он смотрел на солнце и сияющее небо, на облака и чем-то очень личным знал, что она все еще здесь – жизнь. Эллай излечился от своего отчаянья, он выздоровел для другой жизни, не такой, как эта. Убийца смотрел, не моргая, пока не высохла слизистая, а глаза не начали слезиться сами по себе. Кровь на теле высохла и стягивала кожу.
Бытие не отвратило взора от своего творения, солнце безразлично освещало его вычурно-окровавленное обнаженное тело.
Какой-то шорох раздался за грудой мусора чуть левее.
- Какого хера ты тут делаешь? Куда уставился? – из-за кучи показался с ночи не трезвый монгрел.
- Молчать! Внимай сокрытой истине молча.
Он присел на одно колено, как бы поклонившись, но сделал это только чтобы достать нож из ножен на икрах, и метнуть его в нарушителя тишины.
Доберман попал точно в сердце; скоро кровь перестанет циркулировать. Он поднялся - видение исчезло, постояв еще какое-то время, лицезрея утреннее небо Амои, он подошел к еще теплому телу и, схватив за обе ноги, потащил в подвал. Доберману нравилось прибираться там. Особенно ему нравилась, мощная и большая электропечь. Фильтры в трубе давно сгнили, и запах снаружи скоро станет очень характерным. Каково проснуться в месте, где утро пахнет смертью? - Дело привычки.
Закинув оба трупа в печь, благо размер ее позволял, он подошел к пыльному куску полированного металла, крышке поставленного на торец металлического стола, и взглянул на себя.
Он видел свою жизнь, текущую в нем, разводы чужой крови, покрывающие целиком все тело.
- Что ты видишь, Джей?
- Я вижу зверя. Я вижу жизнь.

fin

---

Продолжение записок маньяка

6.

Ночь всегда с готовностью принимает в объятия своих теней Джея Добермана. Возлюбленный сын полумрака, человек лунного света. Видит ли тьма себя в отражении полуэфесов его клинков? Или же он просто мил сердцу сумрачной богини Кереса. Неовеществленная, неназванная, она правит здесь, пока цифровая Богиня непоколебимо восседает на своем несуществующем троне.
Вот и сейчас, только темнота, звезды и так сказать свежесть, замешанная на сигаретном дыме.
А еще ожидание. Словно ожидание дождя. Еще секунду и он будет здесь, тот, кого он ждал так долго.
На не покорёженном участке перекрытия возник силуэт, Джей вздрогнул и резко оторвал зад от пыльного бетона, раздавив в пальцах сигарету.
-Ты здесь, Пророк... Я знал, что ты должен существовать.
Человек в длинном темном пальто неторопливо приблизился на расстояние вытянутой руки, и коснулся лица.
- Ты стал другим, Джей. Ты всегда был сильным Ты стал еще сильнее.
- Да, Пророк. Я больше не приношу жертв. Я отпускаю их из этого мира. Тех, кто устал и больше не хочет бороться. Я уважаю их смерть, придаю ей значение, и вся их предыдущая жизнь на мгновенье обретает смысл.
Человек в пальто улыбнулся.
- Мне нравится твоя новая идея. Раньше ты хотел сделать богу больно, а теперь ты даже не знаешь кто это такой. Это забавно.
Он рассмеялся и его негромкий смех отразился эхом от необлицованных поверхностей. Неведанно, кто из них первым раскрыл свои объятия, но Джей уткнулся лбом, в лацкан кашемирового пальто.
Такие правильные объятия, в этой точке бытия все происходит правильно.
Пророк коснулся его волос, посмотрел на ладонь и увидел кровь на ней. Почти черную, в свете двух лун.
Он снова едва слышно рассмеялся.
- Ты всегда любил кровь, Джей.
- Всегда. Прости.
- Ничего.
Пророк без труда расстегнул крепление лезвий на его хвосте. Железки упали, лаконично звякнув о бетон. С тихим звоном идет смерть; позвякивает маленький колокольчик на шее черного кота.
Бледный демон отстранился, взял раненную руку, поднес ладонь к губам, слизывая кровь.
- Отец!
- Как в старые добрые времена. Только теперь ты лечишь мои раны, - похлопывание по спине. - Нет, Джей. Не отец.
Он позволил ему делать это, с его позволения происходили намного более страшные вещи.
Две луны в небе.
- Ты все-таки стал Ангелом! Ангелом смерти.
- Ангелом… - он прокатил незнакомое слово на языке. - Что значит ангелом?
- … «судьба согласных с нею водит, а не согласных тащит». Я знаю, что направляет тебя, Джей. Ангел тот, кто не повинуется, но приемлет; следует за зовом сердца, а не по необходимости.
- Принуждающая истина не убеждает меня, моя истина убеждает свои светом, что льется во мне вместоо крови, вместе с кровью, тогда и сейчас, когда я смотрю на тебя Пророк.
А где-то на горизонте прорисовалась несуществующая набережная, несуществующего залива, несуществующего здесь мира. Пророк должен был уйти.
- Твой глаз...
Он провел по веку Джея большим пальцем свободной руки.
- Он видит. Выколотой глаз снова видит. Это ли ни чудо.
- А что видишь ты, Пророк?
- Тоже что и ты, одним или двумя глазами – всех ждет одна и та же тьма.
Силуэт пророка начал растворяться в полумраке.
- Не уходи. Задержись хоть ненадолго.
- Я никуда не уйду, ведь я не снаружи тебя, я внутри.
Его глаза видели обратное, на где-то на самом дне сознания он понимал, что это правда. Джей улыбался, наблюдая, как Пророк медленно исчез, оставив Джея с привычной тьмой и сигаретами.
- Я буду бдителен!

7.1

Джей доберман шел по улицам Мидаса в полном молчании, и молчание его было таким глубоким, что к нему не цеплялись даже местные отморозки. Он просто шел, пересекая улицу за улицей, он продвигался к границе, запретной для граждан. Там, среди развалин он оставил свой байк, и договорился о встрече с интересным ему человеком.
Марио.
Нельзя сказать, что этого конкретного информатора о особенно недолюбливал, но он ему не нравился и, по случаю, он собирался убрать его сегодня, но только если они не смогут договориться.
Лямки рюкзака приятно потягивали четырьмя бутылками стаута. Вечерами, оставшееся за спиной сияние Мидоса, все еще годного на то, чтобы освещать тебе дорогу под ногам. Это давало странную возможность чувствовать себя счастливым. Просто счастливым, а не попреки чему-либо.

- Что за дерьмо ты опять куришь? – прикрикнул Доберман еще на подходе, учуяв запах.
- Дерьмо? Да ты попробуй, тогда и скажешь дерьмо это или нет.
- Ну че, ко мне поедем? У меня стаут есть. Посидим, поговорим…
- К тебе это куда? К Таю Кадебо?
- Не, в мою личную берлогу н окраине. Там тихо, народа мало. Бывает пьянь какая забредет, но у меня хорошая дверь и решетки на окнах.
«- а еще печь в подвале, но это мелочи».
Марио поскреб трёхдневную щетину и поправил бандану.
- Ну, лады. У меня «дерьмо», у тебя стаут. Неплохой набор и никакого босса, да?
- Только ты и кайф.
- Согласен.
Марио подождал пока Джей устроиться на байке, сам сел сзади, ухватившись за руки, крепко сжал его бедра, без особой необходимости.
- Полегче, мужик! А то в столб врежемся, а нам еще о деле надо поговорить.
- Одно другому не мешает, – усмехнулся тот.
- Тебе, уёбок безмозглый, может и не мешает, а мне мешает.- Потянешь руки к моему члену и я отрежу тебе твой… допустим до половины.
- Джей, ты всегда такой агрессивный садист или что-то случилось? – бесконечно позитивный идиот не унимался.
- Да все отлично! – он довольно ощутимо ударил Марио затылком в лоб.
- Ай! За что?
- Просто заткнись. Не произноси больше ни слова, пока не будем на месте.
- Но когда доедем, я расскажу такое, что курить не понадобится, провалиться мне на месте.
На месте, т.е. в глубине логова Добермана.
- Только не спрашивай, как там оказался, но я видел, как Ник устраивает публичные порки. Блядь, это так забавно, ты бы видел. Сам он в этот момент полностью одет и расхаживает по комнате в кожаном фартуке, чтобы не брызнуло, если что. Чем он их там порет, я не понял, но довольно эффективно. Эти исхлёстанные до крови ягодицы, - он мечтательно облизал губы, - эти стоны, не их не слышно, но можно прочесть по выражениям лиц. Не понимаю, как у него от этого зрелища член в штанах не взрывается. И это еще не все, чем он себя развлекает…
Доберман представил, прикинул на себя, и никакого особого волевого усилия в этом не усмотрел.
- Ты мне про сексуальную жизнь Раньери пришел сюда рассказывать? Давай сюда свое «дерьмо»! Меня интересуют его планы, особенно в отношении Бешенных Псов.
- Какой ты, однако, бываешь не сексуальный, Доберман, просто противно, - Марио поправил ширинку. – Думал, ты возбудишься.
- Ты врешь мне, просто разводишь, сученок.
- Нет. Это чистая правда, я сам видел. Ты что думаешь, он ходит по своим апартаментам и рассуждает, как он вас всех не любит? Да ему плевать на вас.
- Опять лжёшь.
Доберману как-то это очень все не понравилось. Он поднялся из кресла, и за грудки оттащил Марио в соседнюю комнату.

Там была прямоугольная яма, в которую он его и бросил. Внизу ямы находилась капсула, для биологического материала, полностью герметичная.
Марио, к счастью был уде конкретно под кайфом, когда ударился спиной о жесткую внутреннюю подложку.
- Какого хера ты делаешь, Джей?!
- Я хочу, чтобы ты посидел тут пару часиков, а потом рассказал мне нечто действительно важное.
Он нажал на пульт, и крышка захлопнулась автоматически. Без дополнительной вентиляции воздуха в капсуле хватало в среднем на два с половиной часа..
Не совсем понятно, зачем он взял лопату и начал закидывать капсулу землей. Наверно ему просто нравился этот звук.
- Ты что задумал, маньяк конченный!? Выпусти меня отсюда! Я все сделаю, любые извращения на твой выбор. Я все расскажу, что знаю, вообще все что знаю, только выпусти. У меня клаустрофобия!!
Доберман не реагировал на вопли, да их и слышно их почти не было, благодаря искажению изоляцией капсулы и ритмичным стукам комьев земли о крышку; так ловко у него получалось закапывать… могилу.
Он засыпал яму заподлицо с бетонным полом, потом притащил дощатый настил, покрытый резиновым ковром.
Открыл бутылку стаута, затянулся дурью и прилег сверху. Пить стаут лежа было не очень удобно, поэтому он нашел какую-то старую пластиковую трубку, вероятно от капельницы, поставил бутылку рядом, один конец трубки сунул в нее, другой – себе в рот.
«Надо что-ли таймер поставить…»

7.2

И он уснул и увидел сон. В привычной обстановке общего зала он видел Тая. Сам Доберман полулежал на диване, не сняв плаща.
- Зачем ты убил нашего информатора? – Тай злился.
- ??
- Марио!
- Я не убивал Марио.
«Я не убивал Марио. Тогда все понятно. Я сплю уже слишком долго». И он проснулся.
Он скинул щит, схватил лопату и начал спешно откапывать капсулу. Когда он ее откопал, из-под крышки не доносилось ни звука.
«Дерьмово».
Он отпер капсулу, схватил безвольную руку Марио и прижал пальцы к запястью.
«Пульс есть. Он просто отрубился от приступа паники».
Джей поднял его на руки, потом над головой и бросил на пол. Выбравшись из ямы, он поднял с пола бутыль с водой и плесканул парню в лицо. Тот дернулся всем телом и очнулся, жадно потянув руки к воде.
Промочив горло, он заверещал.
- Я чуть не умер. Ты больной ублюдок!! Самый больной из всех больных ублюдков, которых я знаю!
- Я просто заснул.
- Просто что? …! Заснул?! Да ты совсем ох..
- Короче. Чтобы тебе отсюда выйти живым, ты кое-что для меня сделаешь.
- Да все что угодно! Трахнешь меня или тебе отсосать? Марио всегда готов, ты же знаешь. Только не закапывай меня больше, больной ублюдок.
- Нет. В другой раз. Идем. – Он привел его в очередную полупустую комнату. В ней были окна и два кресла.
- Садись. Твое «говно» не такое уж говно, кстати.
- Ну, спасибо на добром слове.
Доберман сел в соседнее кресло, они покурили и выпили стаута.
- Я хочу, что бы ты нарисовал мне поэтажные планы бастиона Раньери. Что где находится, входы, выходы, лестницы. Только не места где ты был, там, где не был, не рисуй ничего. Понял? – он протянул ему планшет и стилос. У Марио среди всех его недостатков как-то затесалась отличная зрительная память и хорошее трехмерное воображение.
- Ну ладно, я попробую…
Доберман отвернулся и молча смотрел в окно. Лун из него сегодня не было видно. Но внезапно пришли воспоминания, о другом дне, когда луны на небе были.
***
Его не о чем не спрашивали, ничего не предлагали, не обвиняли, а просто резали как свинью. На крыше. При двух прожекторах, пяти свидетелях и с помощью двух палачей. Воспитывали типа.
Потом чей-то голос, вероятно ныне покойного главы клана, произнес:
- Все. Достаточно.
Свет погас, а он остался стоять, в свете двух лун, прикованный к ледяной бетонной стене.
***
Не отдавая отчета, Доберман сунул руку под плащ и провел по груди. Даже старые побелевшие шрамы иногда болят.
***
Он чувствовал боль и страх, но более всего отчаянье. Он ничего не мог поделать с тем, что из его тела, вытекает все больше крови и становится невыносимо холодно. Эта горячая по контрасту кровь, стекающая по ледяной коже. Кроме яркой, как свет прожекторов боли, от вторжение в тело тупого с зазубринами клинка, было еще и это согревающее ощущение. В него хотелось погрузиться и забыть обо всем.
Но об одном забыть он не мог.
Он знал, что каждое следующее вторжение может стать фатальным. Закрыв глаза, он следил за лезвием, ориентируясь на свои ощущения. Еще он чувствовал злость на себя, за то что вот так просто истечет кровью и всех бросит. Всех - это в первую очередь Тая. Джей рефлекторно вжимался спиной в стену, пытаясь избежать очередного ранения, лезвия в его волосах впивались в тело и резали кожу. Он цеплялся за это ощущение, чтобы продолжать бессмысленно следить за ножом.
Как же он хотел выжить!
И он выжил. Утром его отвязали, обработали раны и отпустили.
Но между тем, как выключили прожектора, и тем моментом, когда он отключился:
- Открой глаза, Доберман! Посмотри на меня! Ты выживешь.
Теперь он хорошо знал этот голос.
Он открыл глаза.
Ник Раньери фотографировал его на коммуникатор. Вспышка на мгновение осветила его улыбку, а потом наступила тьма.
***
Доберман молчал, молчал и Марио, который уже закончил рисовать. В какой-то момент его начало попускать и он не выдержал:
- Доберман! Отвисни. Я закончил. На что ты там втыкаешь?
- Свободен.
- Не понял?
- Пошел вон отсюда, пока я не передумал.
- Понял, - Марио положил планшет на кресло, стремительно подхватил с пола куртку и пулей вылетел из комнаты, оставив Джея в полумраке его одиночества.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Заметки Джея Добермана

Доберман
Один из лидеров банды "Бешеные псы". Монгрел


1. Имя
Джей, прозвище, данное в банде "Бешеные псы" - Доберман.
2. Пол, возраст
Мужской, 22 года.
3. Ваш социальный статус на Амои
Монгрел.
4. Должность/род занятий
Правая рука вожака «Бешеных псов», специализация: ликвидатор.
5. Словесный портрет
Длинные темно-русые волосы, носит в низком хвосте с вплетенными в него лезвиями. Черты лица резкие, но довольно правильные, кожа бледная с глубоко расположенными капиллярами. Глаза серые с зелеными прожилками, очень внимательные глаза, обычно полуприкрыты. Выглядит расслабленным, но это иллюзия, - его реакция молниеносна. Свои массивные кулаки использует редко, в основном дерется при помощи металлических продолжений своих рук. Иногда разговаривает также с помощью них. Носит черные перчатки без пальцев, для улучшения сцепления со всем, что использует, как оружие.
Рост под 1.90, мощный костяк, по сложению скорее жилистый, нежели накаченный, мускулатура сухая и рельефная, очень силен и вынослив. На теле несколько длинных, белесых, давно зарубцевавшихся шрамов. Опыт всегда нарабатывается временем и болью. Более всего свою кличку оправдывает тем, что одевается во все черное.
6. Биографическая справка
В Гардиане если чем и выделялся, то только крайне дурным нравом, настолько дурным, что пару раз его даже хотели пустить в расход. Беспричинные, резкие перепады настроения, которые он не мог контролировать. Быстро вытянулся, был тощ и нескладен, хотя силен. Свои успехи в науках скрывал, ибо сразу понял, что умников не любят нигде. К людям присматривался тщательно, но раз выбрав, никогда не придавал, чего бы ему это не стоило. Он всегда знал, что здесь ему не место, а еще знал, что место для него обязательно должно существовать. И место нашлось – трущобы Кереса, мрачный, дурно пахнущий мирок, ставший для него домом.
Он всегда был рядом с Бо, теперешним главарем «Бешеных Псов» (тогда его звали иначе), с самого начала, поэтому Джей сразу же оказался в банде, как только обучение закончилось.
Вырвавшись из Гардиан, дорвавшись до наркотиков, Джей стал и вовсе невыносим: резок, вспыльчив, больной до убийств и холодного оружия. Но в один прекрасный день он словно враз изменился. Как-то вернувшись к «своим» под утро после очередного припадка, которые с возрастом он научился предчувствовать загодя, охрипший, весь в крови, надо заметить в своей собственной, с разбитыми кулаками, весь грязный, в порванной одежде. Пару дней он молчал, может, понял что-то, а может и вправду что-то в нем сместилось, смешалось, оборвалось… после чего он стал таким, каким его знают и теперь.
С той ночи на дне его глаз поселилась какая-то тьма, в которой он теперь находил опору и покой.
Босс был в восторге, больше никаких припадков ярости и диких выходок. Доберман изменился, еще больше замкнулся, но никаких проблем с ним больше не возникало.
Вокруг босса всегда было много парней, но со временем кто предал, кто умер, кто сторчался, и вот тогда пришло его время. Не раньше и не позже, ровно в срок, а до этого срока он всегда был где-то поблизости в нужный момент. Тут-то и пригодились его таланты.
Поручения выполняет исправно и в срок, на руку чист абсолютно, подозрений никогда не вызывал, зато его подозрения оправдывались с точностью почти 100%. Подставу чует, как животные землетрясение.
- Карающая длань - усмехается Бо. - Да, босс, - Джей щерится в ответ.
Нет. Ему просто нравится убивать. В Кересе все по-своему равны, нет плохих и хороших, только живые и мертвые. Босс доверяет ему безраздельно, а вслед за ним и вся гоп-компания.
7. Характер
Если он его изначальной личности что-то и осталось, то совсем немного. Зато новая, появившееся под давлением среды и психического расстройства, усугубленного наркотиками и кровью, прочно приросла к нему. Холодный, на вид меланхоличный, временами создающий ощущение, что он уже спит или собирается уснуть. Даже если внутри в нем все закипает, снаружи можно заметить только нездоровый блеск в глазах. Голос никогда не повышает, говорит тихо, четко и по существу. Вдумчив, молчалив, никогда не высказывает свое мнение, когда на это нет времени, но позже обязательно все обсудит и разложит по полочкам с боссом и всеми, кого это касается. Ни в душу, ни с советами не лезет, о благосостоянии «Бешеных Псов» заботится в меру своих сил и возможностей, как о семье.
Ни с кем из банды в близких отношениях не состоит, но и не отдалятся от парней. Дела свои делает по ночам, а днем бездельничает, воюет и куражится вместе со всеми. По складу характера не лидер, но без такого молчаливого и преданного помощника лидеру не обойтись.
В его беспокойных снах только удары клинков и море крови. Но это не кошмары, просто продолжение реальности.
Если какая мысль вдруг задерживается в его голове долее пяти минут, то выбить ее оттуда уже невозможно. Приняв решение, он всегда доводит задуманное до конца. Ведь какой бы бредовой ни была цель, если не отступать и иметь терпение, результат обязательно будет.
Не лицемер, по-своему справедлив и честен, безразличен к мишурному блеску «верхнего» мира.
Собаке собачья смерть и безнадежна та собака, которая не может с этим смириться. Встречает каждое утро, заранее подняв руку и резко опустив вниз: а, х.. с ним. Интересно здесь кто-то еще помнит, как радоваться солнцу?
В мире без надежды. В мире без греха.
8. Дополнительная информация о герое
Прирожденный воин, к тому же терять ему нечего, как многим здесь. Способен предвидеть последствие своего удара на долю секунды вперед, так же, как и чужой. От безделья и дурного настроения в драку не лезет, расчетлив; убийство для него ритуал, а не блажь. Дерется обычно двумя клинками одновременно, может одним ударом снести голову.
О сексуальных предпочтениях известно только, что они есть. Чем и с кем он занимается по ночам, не афиширует. Постоянного партнера нет.
Никогда не расстается с оружием. Предпочитает сталь, меткий стрелок, когда есть из чего пальнуть, мотоцикл использует только для дела, транспортным средством попусту не рискует.
9. Контактные данные игрока
ЛС
10. Примерный ролевой стаж
Около 5-ти лет
11. Пробный пост


11.
Пробный пост.
Зачем на одежде нужны все эти кармашки, ремешки и петельки - чтобы закреплять и прятать в них оружие, зачем нужен плащ - чтобы скрывать оружие от посторонних глаз, зачем нужны на спине ножны для двух сабель и крепление для арбалета, а это чтобы никому не показалось, что он просто пописать вышел. А тяжелые ботинки для того, чтобы чувствовать себя твердо стоящим на земле и раскалывать черепа, тех, чье время пребывания здесь вышло.
Он сидит один в чертовски длинной комнате. Шириной метров пять, а длиной... да кто ее мерил, до х... проще говоря. В конце дверь в кабинет Хозяина. Вдоль одной стены сплошные окна с наглухо закрытыми жалюзи. В комнате потрепанный кожаный диван, журнальный столик и пара шкафов с оружием. Когда Доберман остается в «офисе» один, он всегда вешает на дверь картонку с надписью:
«Открыто. Заходи!»
Вносит, так сказать ясность.
Здесь пахнет пылью и сигаретами, от самого Джея пахнет стаутом. По его серым глазам, никогда нельзя определить на какой стадии опьянения он находится. Дрянь почти не влияет на его реакцию - толерантность, но сильно влияет на настроение, вернее на скорость его изменения.
Ноги в берцах с металлическими вставками покоятся на столике, как обычно, опустошенная на четверть бутыль отдыхает там же, в зубах сигарета, а вокруг дымные монстры, которые просто не могут раствориться в пространстве из-за большой концентрации и отсутствия движения воздуха.
Полумрак.
Он смотрит на тени отбрасываемые жалюзи в местах щелей-просветов.
Его ничего не беспокоит. Он одинаково готов подорваться на очередные разборки, подвести Хозяину кредиты, если тот поистратиться, или заснуть прямо здесь и прямо в этой позе. А спит он очень чутко. А можно ведь так и провтыкать на окно, просто забыв закрыть глаза.
Раздается даже не стук, скорее поскребывание.
- Ну...? - это вместо входи.
Входит один из банды, озирается.
- Ты тут,вообще, чем дышишь, Доберман, ты хоть иногда заслонки открываешь?
- Я вообще не дышу. К тому же х... я там не видел, за ними снаружи, одно и тоже. Чего тебе?
- Босс обещал мне бонус за вчерашнее.
- Босс обещал, у него и спросишь. Видишь, нет его.
- А где он?
- Отдыхает.
По сугубо личному мнению Добермана многих из банды следовало бы пустить в расход, чтобы не портили репутацию. Но, людей и так не хватает. К счастью его работа никогда не кончается, раз за разом настает завтра, и в этом «завтра» обязательно кто-то мешает.
- И ты не знаешь где он?
- Нет. - Врет. - Что-то еще?
Взгляд отрывается от закрытых окон и перемещается на собеседника. Сейчас этот взгляд - словно смотришь на вращающийся перед твоим лицом диск циркулярной пилы. Джей не желает никому смерти, он хочет ей стать.
Через паузу:
- Ээ... не скучно тут одному, могу компанию составить.
- Это лишнее, - взгляд возвращается к окну.
Хозяин отдыхает с утра и Доберман сегодня никого не убил, его одолевает черная меланхолия.
«Парнишка, что посмел заявиться, не робкого десятка. Это хорошо. Побольше бы таких.»
Полумрак теплеет.
«Закат».
Он больше не произносит ни слова, просто указывает на дверь.

Записки Джея Добермана

1.
За воротами Гардиан даже пахло по-другому, неприятно пахло.
И это их новая жизнь? Совсем скоро станет понятно чего они все на самом деле стоят. Похоже на то, что теперь их жизни не ценнее щебня на дороге.
До того, как окаменеть, частью превратиться в камень, Джей был живым.
Будучи живым, он часто замечал, что время течет странно, а воспоминания об этом смутные или вовсе отсутствуют. Никто не замечал, да и сам Джей не придавал значения, полагая что так бывает со всеми.
Шаг, еще, и еще один, как будто что-то подталкивает в спину.
Куда они идут? Просто вперед.
Молчаливые, дезориентированные.
То, что годами было их общей совместной реальностью, в один миг перестало существовать, а новый мир еще не стал реальностью. Сон во сне, сон наяву. Только Тай, словно якорь, только он настоящий, но не Джей. Заткнутая за ремень со спины труба царапает спину. Она реальна, но не он.
И только небо все такое же синее.
«Вот бы украсть нож.»
Взгляды со всех сторон. Злые, липкие, они скользят по Таю, он почти ощущает, как волосы на затылке встают дыбом, как у пса, хочется оскалиться, зарычать, впиться в чужую плоть.
Они продолжают идти, без цели. Ни один поворот, переулок, дверь не кажутся им подходящими, они стараются держаться ближе друг к другу, почти касаясь, но чувство защищенности потеряно.
Заброшенность.
Он возникает у них на пути, выныривает из неоткуда, лыбится криво, злобно, поигрывая ножом:
- Привет, привет. Вижу, вы новенькие. Заблудились? Не знаете куда податься? Какой ты хорошенький, пойдем со мной, - он тянет руку к Таю, хочет взять его за подбородок, тот отбивает руку тыльной стороной ладони, еще до того, как она коснется лица. Парень хватает его за грудки, почти отрывает от асфальта, Джею кажется, что вокруг резко потемнело, но это происходит не снаружи, а внутри, забрало тоннельного виденья мира опустилось на глаза. Время замедляется. Он не чувствует своей ярости, только какой-то сквозняк в голове.
Вероятно, Джей изменился в лице, потому что парень перестал играть ножом и перехватил его для удара, но…
Он сам не понял, как это произошло, но в следующее мгновенье он ударил торцом трубы парню в кадык, тот захрипел, схватился за горло, согнулся, выронил нож. Еще один удар, точный и сильный, ровно по затылку. Сознание выхватывало происходящее какими-то урывками: пинок с ноги, поднять нож, перехватить трубу, сжать запястье Тая.
- Бежим! – ломануться в первый попавшийся переулок, дернув его за собой.
И они побежали… так быстро так только могли.
Джей хмыкнул, потом улыбнулся, и прикурил сигарету от предыдущей. Это было так давно, что казалось одной из историй, услышанных и тут же забытых, чтобы случайно всплыть спустя годы.
Ножи для метания призывно отражали свет лун.
«Пора.»
Доберману самое время поохотиться, ну если это вообще можно назвать охотой. Скорее ритуалом, который феноменально был просто убийством, без веской причины. Но Доберману не нужны были причины, ему были нужны только его ножи.

2.
Сначала у него есть дело, и он пойдет в бар, закажет чего-нибудь газированного в условно прозрачном стакане, и будет наблюдать, как сонмы пузырьков газа будут подниматься вверх, целенаправленно, но хаотично, что-то это напоминает... Но наблюдать он будет не только за пузырьками, из его затененного угла видна входная дверь и большая часть стойки и зала. Если в этом угле что-то темнеет, все знают, кто там притаился.
Доберман обычно пьет молча и разговаривает только по делу, готов выслушать любую на его взгляд полезную информацию. Душевные излияния он тоже слушает, но в основном последние. Своего рода исповедь палачу, кто-то пытается каяться, хотя и никогда раньше не пробовал, кто-то оправдывается, кто-то хочет прощения, кто-то - нет, большинство просто жалуются и жалеют себя, даже перед лицом смерти.
« А вот и он. Прислал своих крыс посмотреть на месте ли я, но все равно пришел. Похвально, Лука »
Доберман вышел из тени и пошел ему на перерез со стаканом в руке, чтобы тот уже не мог дать задний ход.
- Лука!
Очень большой, химически перекаченный монстр, сильный и агрессивный, шире Добермана раза в полтора. Опасный противник.
- Бледный Демон зашел выпить местной мочи?
- Есть разговор, шлюх можешь взять с собой, может они хоть что-то просекут своим коллективным сознанием паразитов.
Доберман говорил спокойно и четко, делая едва заметные паузы между словами. Они слушали взаимные оскорбления, и каждый думал, когда другой выхватит нож.
- Нет, поговорим вдвоем, - с этими словами Лука дал прихвостням на выпивку и начал подниматься по крутой винтовой лестнице, на верхнюю открытую площадку, нам не так воняло. Доберман последовал за ним.
Лука закурил.
- Изложи еще раз суть ваших претензий, пес.
Джея уже даже не раздражала эта собачья лирика, это было просто смешно.
- Хорошо, для тебя повторю еще раз. Ты и твои люди сбили груз в нейтральной зоне, который мы перевозили на терминал, не бесплатно. Мы потеряли груз, деньги и доверие нанимателя. Вы перерезали всех наших парней, тех, кто сильно пострадал при столкновении, как скот. Остальные сражались, но у вас был численный и тактический перевес. Ты убил всех и подумал, что никто не узнает, но я узнал. Это была неплохая задумка, но кое-в чем ты прокололся. Ты должен Псам наш гонорар и стоимость груза, либо аналогичный, жизни моих парней для меня бесценны, но я не стану проряжать ваши ряды, если ты выполнишь наши условия.
Лука расхохотался.
- Ты часом крышей поехал, щенок. Это был просто форс мажор, при чем, как ты заметил в нейтральной зоне. Какие ко мне вообще могут быть претензии? Что, если я убью тебя прямо сейчас? - Лука усмехнулся, сделал какое-то едва уловимое движение рукой и тут же, стакан с неведомым напитком на огромной скорости в печатался ему прямо в лицо.
Лука заорал, от боли, неожиданности, страха, того, что уже непоправимо случилось - его лицо за долю секунды превратилось в месиво из стекла и ошметков кожи.
Доберман продолжил, не изменившись в голосе, из своей руки он не выдернул ни одного осколка, их там не было.
- С чего ты взял, что вообще имеешь право лезть в наши дела и убивать наших парней? Ты не можешь и не будешь, это я тебе обещаю. Все что тебе понадобиться...
И тут Лука совершил отчаянный прыжок. Он потерял один глаз, но все еще прекрасно видел своего противника.
Доберман оттолкнулся от чиллерной будки, высоко подпрыгнул и ударил кантом берца в шею сбоку, прямо в сонную артерию. Лука потерял сознание, а Доберман продолжил в пустоту.
- Все, что тебе потребуется чтобы исполнить условия я пришлю твоему губастенькому секретарю вместе со сроками выполнения. Сегодня было последнее предупреждение.
Доберман спустился вниз, расплатился за выпивку и разбитый стакан, купил пару банок стаута и покинул бар.
Далее его путь лежал на наркопастбище. Нет, он ничего не хотел себе нам прикупить, он искал там другое.
Сегодня он чувствовал себя направляемым, чем-то большим, нежели сам.
Как он их выбирает, это могло бы интересовать полицию, но кому были интересны мертвые монгрелы.
Но Доберман, а может и Джей, точно знали, кто нужен именно этой ночью, ночью двойного полнолуния.
Для бешенного пса 10 км не крюк, так что он дотошно обошел все помойку, заглядывая в лицо каждому.
-Ты!
- Я уже принял, мне ничего не нужно, - наконец парняга сфокусировав глаза на Добермане, - но я мог бы переспать с тобой за еще одну дозу.
- Тогда пойдем со мной.
- Далеко?
- Не очень.
Доберман потащил его на крышу, по опасно расшатанной пожарной лестнице, он практически нес его на себе, Пес был очень селен. На самом верху находилась смотровая башня с бывшим когда-то золотисто-голубым панорамным остеклением. Сейчас она выглядела как застывший волчок с круглым цилиндром внутри.
Наконец он затащил его на верх, шлепнулся на пол прислонившись спиной к колонне, свою ношу он разместил между бедер спиной к себе.
- Смотри на город.
- Зачем ты притащил меня сюда, тут ветер насквозь продувает. Холодно, блин.
- Ты еще ничего не знаешь о холоде, но скоро я тебе расскажу.
Он еще ничего не понимает, но где-то глубоко внутри он уже чувствует дрожь, с которой резонирует вкрадчивый низкий голос Добермана, его шепот, что кажется звучит в самоой голове.
- Жрать хочется. Есть еще какая-то еда, кроме той, что едим мы.
- Есть.
- Какая она?
- Я не знаю, просто она есть.
Руки Джея обнимают его, заворачивая в плащ, и тогда парень все понимает. Ему становится еще холоднее.
- Ты видел океан, Смерть?
- Видел.
- На что он похож?
- На небо.
- Я хочу стать океаном.
- Ты станешь.
- «Я подобрал тебя в мусоре. От тебя воняет смрадно. Но не потому что ты грязный, а потому что гниешь изнури.»
- Я помогу тебе стать океаном. Закрой глаза и представляй его воды. Темные и спокойные, поглощающие, растворяющие твою суетную жизнь, все эти нескончаемые поиски, теперь ты нашел, нашел свой океан.
Стремительный и легкий, как дуновение ветра скользящий порез на шее, горячая кровь мощными потоками покидает тело. Доберман крепко обнимает свою жертву, не дает уронить голову, зажимает артерию, фиксирует тело, сжимая бёдрами.
- Теперь ты видишь его?
- Еще не совсем отчетливо, но кажется… уже скоро.
« очень скоро…»
- Тебе тоже холодно, Смерть? Ты не можешь согреться?
- Лишь ненадолго.
- Вот он океан. Он такой сияющий и прекрасный. Разве я смогу стать чем-то подобным.
- Но ты можешь попробовать.
Джей не видел, но почувствовал, как глаза парня остекленели, а тело расслабилась, а кровь стекала по шее совсем небольшой струйкой. Он обнимал свой-чужой труп долго, пока тело не начало остывать. Он ни о чем не думал, даже об океане. Неразомкнутые объятья, лужа темной крови, на усыпанном мерцающими осколками полу, холодный свет лун. Они все еще отбрасывают тень, хотя один из них уже мертв.
Убить – это как поменять полюса у магнита.
Сначала Я – Смерть, а Ты Жизнь.
Потом Ты Смерть, а Я – Жизнь.
А может это мост, по которому Ты сейчас идешь.
До тех пор, пока не поймешь, что пришел, что это именно то место где ты всегда хотел быть. Вероятно, в итоге ты все равно окажешься не там, но само желание дарит следующую жизнь.
Погрузившись на несколько часов в какое-то обширное внутреннее пространство, по возвращению из него Джей мало, что помнил. Он снял с себя тело, осмотрел свою одежду на предмет крови – норм, только руки, одной он поддерживал голову, дугой чуть зажимал рану, чтобы кровь выходила не так быстро.
Он подобрал осколок стекла и с силой воткнул в шею трупа, под таким углом, словно бы он сам это сделал, затем вложил его в руку, после бросил рядом. Тщательно омыв руки конденсатом, стекающим тонкой струйкой с водоотвода системы охлаждения, он вдохнул полной грудью и посмотрел на небо. Сейчас даже звезды казались ему ярче. Пожалуй, он испытывал некое подобие счастья, жестокого и чистого, как время.

3.
Кто кого сюда притащил - история умалчивает. Может быть, Доберман все утро в полубреду, или в полусне вспоминал океан. И Таю уже это просто все надоело, и он сказал: - Ладно, давай поедем уже!
В этом океане не водится никаких крупных животных, не уверен, есть ли там рыба, никто никогда не пытался ее ловить, и в Гардиан об этом не рассказывали. Но если долго всматриваться в бездну – что-то там шевелиться. Здесь почти никогда не штормит, а климат достаточно ровный. Но иногда небо сгущается тьмой, ветер становится сильным и порывистым, начинается мелкий дождь. Если бы наши байки касались земли, в такую погоду ездить было бы очень опасно, а так если только порыв ветра слегка качнет на повороте. Так, совсем чуть-чуть.
Не бывает на океане ни кораблей, ни лодок, поэтому нет пристаней и причалов, да и сама набережная сделана только для того чтобы разграничить автобан и отвесный обрыв; береговые сооружения – волнорезы, оберегающие берега вечной Таганагуры, от неумолимого натиска волн; и мост в никуда…




Иногда мне хочется заточить нас в металлическом ящике, и бросить на дно этого океана. Сначала я сварю ящик, потом мне придется убить тебя, мотом мне придется придумать схему попадания ящика в океан, потом я заберусь в наш ящик, заблокирую замок, обниму тебя, и убью себя. Ящик с нашими мертвыми телами опустится на дно океана. И никто не станет его искать.
Все это небо и это море, корродирующий металлический хромированный парапет – это все декорации к фильму, который каждый снимает про себя сам. Я смотрю на твою спину, я хочу обнять тебя, чтобы защитить от ветра. Я делаю шаг, еще, еще один, ветер скрывает звук моего приближения, я сгребаю тебя в объятья, опускаю подбородок на твое плечо.
Я пойду за тобой, куда бы ты ни пошел. Сегодня так пасмурно, что кажется, смеркаться начало с самого утра. Я не знаю, почему мы поехали сюда. Водяную поверхность почти не штормит, только легкое волнение, но небо отражается в воде и она становится такой же свинцово-серой. Дорога лишь отметина, по которой стоит двигаться, расстояние не важно.
Этот участок дороги давно не ремонтировали, покрытие потрескалось, вздулось, а где-то и вообще рассыпалось в прах. К счастью для наших аэробайков это совершенно не важно.
Зачем ремонтировать мост в никуда?
Ты облокотился на парапет, я стою в паре метров за твоей спиной и смотрю на тебя. За твоей спиной горизонт, может быть горизонт событий. Где будущее превращается в настоящее и тут же становится прошлым. Как элегантно.,.
Перспектива - воздушная и водная; в мире полно перспектив, но я...
"остановился. А у тебя они есть, Тай!
И я хочу, чтобы они у тебя были. Ты же знаешь, что я за любой саботаж, кроме трезвого образа жизни и голодовки; и я всегда пойду за тобой, куда бы ты ни пошел.
Ветер холодный и порывистый, ты разрешить укрыть тебя моим плащом?"
Движение… движение куда-то вдаль.

4.

(отыграно в ICQ)

Этим вечером у Джея было удивительно благодушное настроение - никакой кровищи, сломанных ребер и разбитых рыл. А главное он нашел ее - большую красную кровать! Просто так, проходя мимо, случайно заглянул. Он уже искал выход и искал уже довольно долго, ибо обдолбан был просто волшебно. Мимо как раз проходил на свою беду какой-то блестящий патлатый и на все готовый даже без угроз, он был встряхнут и спрошен: - пойдем потрахаемся? Не дожидаясь согласия, Джей просто толкнул его внутрь. Главное это кровать, остальное - мелочи!
Немного раньше в Конуре.
Наклевывалось хорошее дело, а Джей - как назло- пропал. Тай еще раз прикинул, кого можно взять с собой вместо Добермана, но после смерти Питбуля выбор был весьма ограниченный - тащить молодняк - рискованно для желторотиков, а Бри... Нет, слишком ценен, как механик. Бо еще раз попробовал найти друга по коммуникатору. Безрезультатно. Оставалось выбрать кого-то из младших.
- Идешь со мной, - кивнул он самому смышленому. Хорошего расположения духа это не прибавило.
***
- Меня зовут Кье. А тебя?
- Это не важно, - только и сказал Доберман начиная раздеваться. Первым с жутким лязгом на пол полетел кевларовый плащ, потом заплечные ножны, рубашка и арбалет остались на нем, и тут он остановился. Удивленно:
- А ты чего застыл?! Давай уже раздевайся.
- Ну, я подумал...
- Ты здесь не для этого. Раздевайся!
Парень подчинился, а Джей слегка покачиваясь таки стянул берцы и остальное, оставшись при минимуме оружия.
- Волосы не трогай, а то без пальцев останешься, - гуманно предупредил он, плюхаясь на кровать.
***
Тай еще и еще раз прикидывал - сможет ли справиться один? Но у здания выхода два, а клиент требовал, чтобы свидетелей не осталось. Нет, одному никак, зато есть время сделать небольшой круг по кингс-роуд, не отыщется ли где у бара аэробайк Джея. Его агрегат ни с чем не спутаешь.
Они уже летели в сторону Мистраль-парка, когда внизу, на стоянке, Бо заметил вальяжно расположившегося верного коня Добермана. Удобно так, что бы кто случайно не задел... Посигналив Корсо "садимся", лихо приземлился, заглушил мотор, стянул перчатки
- Подожди меня здесь.
***
- Ты хочешь, чтобы это я снял? – спросил Кье, не подумав.
- Только дотронься до него, и ты труп, - Доберман нехорошо рассмеялся и потянул парня на себя, начал целовать, периодически промахиваясь, беспорядочно лапая за все места. Тот только попискивал, но скорее от страха, чем от возбуждения, ибо до него, наконец, дошло кто перед ним. Доберман потихоньку начинал возбуждаться, просто от процесса, нежели из-за объекта, а еще от той дикой химической смеси, что бурлила в его венах. Он подтолкнул парня вниз, непрозрачно намекая, чем Кье следует заняться дальше.
***
В баре Джея не было.
Куда его еще унесло... - Тай немного подождал, выпил какую-то странную флюоресцирующую жидкость, и пошел в ту часть заведения, куда уединялись пары.
Вот черт, как я буду тебя искать, а, Джей? Распахивать все двери? А что - придется. Главное, вовремя уворачиваться от запущенных потревоженными обитателями тяжелых предметов.
Первая дверь, в которую Пес попытался вломиться, оказалась закрытой.
Интересно, а ты закрываешь двери? Надо же... столько знакомы, а я не в курсе самых простых вещей о тебе...
В следующем кабинете, на роскошной кровати нашелся Джей. Не один. Что-то волосатое лобызало его член.
Тай решительно ворвался в комнату и сильным пинком отшвырнул от друга сосунка.
- К тебе что-то присосалось.
Джей к этому моменту уже практически отбыл из реальности, но тут же очнулся, услышав голос Тая.
- Босс!? Да, точно.
Он сел на кровати и потряс головой для верности, что его не глючит. Посмотрел в сторону парня, он уже и забыл что не один на этой шикарной кровати.
- Ты меня нашел! - Джей засмеялся. Нашел он его в том смысли что Доберман в последние полчаса действительно несколько потерялся.
- Я тебе нужен?
- Еще как....- взгляд Тая - насмешливый и злой, изучил обнаженное тело друга до самой последней черточки. Клиенты, задания, внесенный аванс - все было забыто.
- Ты выбрал хорошее место, что бы спросить.
Все больше распаляясь, Кадебо развернулся, выпинал поспешно уползающего парня, секунду подумал - надо же - смог - и выбросил вслед за ним его вещи. Запер дверь. Развернулся. Медленно скинул куртку. Больше раздеваться не стал.
- Хочешь узнать - насколько ты мне нужен?
Доберман смутно понимал, что Босс чем-то недоволен, но знал чем. Он без интереса глянул в сторону уползающего парня.
- Есть дело, так пойдем! Зачем ты раздеваешься? Я ща водички попью и буду как новый.
- Не раньше, чем я тебе мозги прочищу... - Тай железной хваткой впился в плечи друга и резко развернул его к себе спиной. Но одну руку все же пришлось разжать, чтобы расстегнуть свои штаны.
- Оу, - Джей, не ожидавший такого поворота событий снова удивился, но не возмутился. К тому же безликий парень уже довел его до нужной кондиции.
- Настолько нужен... - он хмыкнул, уткнувшись лицом в алую простынь, раздвинул ноги пошире, и приподнялся на локтях. Злой Тай возбуждал лучше всякого отсоса.
- Только мозги у меня не здесь. Ну, я надеюсь...
- Не здесь? Правда? Вот сейчас и проверим... - желание билось в возбужденном члене, не давая остановиться и подумать – «с чего это я так завелся. Ведь раньше походы Джея налево его так не волновали...»
Уже соприкоснулся кожей, но вспомнил про смазку. Она сейчас ой как понадобиться... Обоим.
Рыча от нетерпения, отпустил Джея, сделал пару шагов, рванул на себя ящик, схватил первый попавшийся тюбик, вернувшись, широким жестом выдавил гель в ложбинку задницы Добермана. На себя времени тратить не стал и стремительно вломился внутрь парня, не давая вздохнуть, задвигался в бешеном темпе, словно хотел вбить свое исключительное право на близость.
Джей застонал, сжимая простынь, задержал дыхание, но уже через несколько фрикций подался навстречу. Ибо трахаться хотелось до чертиков. Тай, заявляющий на него право собственности, -это было приятно; немного больно, но в целом вполне соответствовало некоторой внутренней истине. Он исхитрился повернуть голову посмотреть на Тая, во всем неистовстве его желания и на картину в целом - над кроватью было зеркало, которое он поначалу не заметил.
Едва Тай заметил, что Джей повернул голову, он с то ли рыком, то ли стоном нагнулся и впился зубами ему в загривок. Движения стали чуть более плавными, тягучими. Хотелось почувствовать тело под собой не только членом, но и всей кожей... Бо лихорадочно нащупал застежку ремня и дернул штаны вниз, избавляясь от них совсем. А желание росло с каждой секундой, лишая возможности мыслить и делать хоть что-то осознанно
Джей ответил ему довольным хрипом и аккуратно потерся затылком о его щеку. Травмоопасную часть своей прически он предусмотрительно сдвинул вбок. Никто другой никогда смог бы, обладать Доберманом, но Таю он доверял, как самому себе, ему были нужны все разновидности близости, все грани.
Укус сменился поцелуями. Они покрывали шею, щекотали ухо, забирались на щеку. Тай обнял рукой член Джея - ведь друг тоже должен достигнуть пика наслаждения. Пальцы то нежно ласкали, играя, то сильно сжимали, двигались резко, властно, словно тоже насиловали, мстя за найденного в постели Добермана чужака.
Джей часто выдыхал постанывая, уткнувшись лицом в алую простынь.
- Да.. так, хорошо...
Он полностью расслабился, поддаваясь потоку движений, подмахивая Таю в ритм. Направление всегда задавал он, а сейчас это было более чем приятное направление.
Было так легко и восхитительно хорошо, что Тай начисто забыл - зачем он здесь... Да и про лохматое недоразумение, выпинатое из постели Джея тоже забыл... Осталось лишь желание наслаждения - желание брать и дарить...А потом и вовсе осталось только желание. И полет, который трудно описать словами...
Время растянулось, ощущения в теле, сладкие и жгучие одновременно достигли апогея. Джей несколько раз резко насадился на член Тая и кончил ему в руку, с протяжным хриплым стоном. После чего продолжил двигаться в нужном темпе, в ожидании пока завершиться Бо.
Теплая волна удовольствия излилась в тело Джея. Тай прижал его к себе, не желая отпускать и разорвать этот восхитительный момент близости, когда словно растворяешься в партнере и наслаждении. Еще несколько поцелуев в шею и горячий шепот в ухо.
- И что ты искал на стороне?
- Я искал красную кровать, а тут подвернулся он. Ты же не сказал, что ночью будет дело, - теперь Джей уже мог перевернуться, чтобы сгрести Тая в объятия, легко поцеловать в губы и посмотреть в лицо. Джею нечего было скрывать, ведь он действительно просто мимо проходил под кайфом.
- Черт! Дело!!! - но вместо того, что бы быстро одеться, Тай упал на кровать, увлекая с собой обнявшего его Джея.
- Дело... - он отвечал на поцелуи и, кажется, пытался еще что-то сказать, но отбросил эти попытки - сейчас не существовало ничего, кроме любви.



5
Куча обломков того, что раньше было зданием, была освещена только у подножия. Вершина ее укрыта темнотой. Идеальное место, чтобы покурить и подумать. Удобно устроившись на одном из обломков, Доберман слился с тьмой. Он слушал ночь, и она шептала ему о чем-то. Тьма была ночной прохладой, бархатистой и обволакивающей, в ней не нужно даже было закрывать глаза, чтобы представить, что ты умер. Он уже почти достал сигарету:
- Доберман!
« Кто зовет меня? Как ты меня заметил?»
В темноте каждый звук яснее указывает на источник, совсем не сложно было определить, где находится вопрошающий. Обогнув несколько бесформенных, ощетинившихся арматурой, глыб, он начал спускаться вниз, не прекращая целиться в объект. Сначала в полосе света показались его берцы и полы плаща, еще один прыжок и вот он весь на обозрении.
« - Монокль теплового виденья?» – первое, что бросилось в глаза.« - Вот как ты меня заметил. Постой-ка я знаю тебя, я убил тебя в прошлом году.»
Снизу на Добермана смотрело дуло. Довольно привычное, но все еще неприятное ощущение. Животное внутри пугается, архаичный мозг понимает, что тело может сейчас умереть. Умереть по-настоящему, насовсем. Но к этому стоит привыкнуть, если ты убийца.
«…и твой ствол валяется где-то у Бриара, разобранный на запчасти.»
- Что тебе нужно?
- Я пришел вернуть тебе твой подарок.
«- Мой подарок…смерть.»
- А это… Но тут ты ошибся, я тебе ничего не дарил.
- Ты убил меня.
«И сделаю это снова»
Доберман выстрелил.
***
Разговор вильнул из конструктивного русла, и началась перестрелка. Патронов у псов оказалось на пару десятков больше и они победили, если это можно назвать победой. Перед смертью все равны, неважно насколько ты молод. Старых тут попросту нет. Пир смерти окончен и кроме Добермана никто не уцелел.
Они погибли не потому, что он их не защитил, а по собственной глупости. В своем щенячьем желании показать насколько они круты, сами фактически подставились под пули. Теперь же, без лишней спешки, злой как демон, он уходил через кухню средней паршивости бара. Внезапно из-за стеллажа вышел коллега по цеху. Вольнонаемный киллер, по слухам довольно неплохой. На левом глазу у него красовался монокль ночного виденья.
- Уже успел подумать, что тебе удастся уйти, после того, что ты там устроил, Доберман.
Некоторые разговоры следует начинать, предварительно метнув нож в плечо. Его движение было настолько стремительным и незаметным в своей естественности, что наемник вскрикнул скорее от удивления, выронив ствол, который он так и не успел наставить на пса. Доберман кидал ножи из любого положения, часто из нижнего, со вутренней полы плаща или же прямо из рукава.
- Что теперь будешь делать? – едва не забыв ухмыльнуться, поинтересовался Доберман. Джею же сейчас хотелось порезать его в клочья, а лучше просто разорвать, так ему было неприятно, что он не смог предотвратить две ненужные смерти, а более всего его беспокоило, как потемнеет взгляд Босса от таких новостей.
- Снова прислал своего пса вместо себя? Он что струсил? – он навел на него очередной ствол.
Он не успел договорить до конца последнее слово, но ведь и так было понятно к чему он клонит. Второй нож воткнулся в грудину. С раскрывшимися в своем последнем удивлении глазами, он накрыл нож ладонью в отчаянной попытки вырвать его и бросится на Добермана. Но нож попал в сердце. Он упал на колени, сильно накренившись вперед. Грудь разрывала страшная боль, не давая вдохнуть.
Удушье.
- Ты убил меня…
- Ты мешал мне пройти. За жизнь поговорить, это этажом выше.
Доберман пнул все еще живое, но не надолго, тело с дороги, взял стволы и покинул кухню. Тут же переключившись на мысли о насущном.
***
И когда выпущенная из арбалета стрела с характерным звуком понеслась навстречу с лицом экс-киллера, пролетая параллельно направленной на Джея руке со стволом, и врезалась в камень позади него, высекая искры.
«- Я промазал? не может такого быть.»
Видение исчезло.
- Я убил тебя, только потому, что ты мешал мне пройти. Это не было подарком.
Джей еще некоторое время стоял неподвижно, уставившись пустым взглядом на пыльный пустой асфальт в пятне света.
«Какой смысл в этих воспоминаниях? Призраки хотят говорить со мной? Я не понимаю.»
Он закурил сигарету и поднялся на самый верх, снова слившись с тьмой.
Живым не стоит слушать мертвецов. Все, что они знали, унесли с собой во тьму. Или вовсе рассеялись ,как струйки табачного дыма в ночном штиле. Это просто сны крови, что коснулась моего клинка.



4.1

отыграно в ICQ

Ночной Керес не самое лучшее место, что бы лететь на головокружительной скорости, прорезая темноту фарами аэробайка. Вроде и повод был - наверстать упущенное в борделе время, но не он причина бешеной езды, а упоение скоростью и абсолютной свободой полета. И легкий укол сожаления, когда они достигли цели. Торможение в вираже и вот он кивнул Джею на здание впереди.
- Там двое свидетелей и их охрана. Выжить не должен никто. Предупредить о нападении - тоже. Клиент настаивал на определенном времени. Мы почти… не опоздали. У здания два выхода.
Ветер растрепал волосы Тая, он выглядел таким довольным, таким... короче глаз не оторвать. Хороший секс действительно прочищает мозги, Доберман чувствовал себя превосходно, готовым нести смерть. Убийство совершенное в беспамятстве бессмысленно, сознание должно быть кристально ясным, а восприятие острым, как лезвия его клинков.
- Какой этаж? Может, разделимся, я войду через окно с фасада. Спорим, такого они не ждут?
Тай задрал голову, изучая высотку.
- В окно? Бесшумно? В принципе, можно, наверное... Седьмой этаж, вторжения через окно они действительно не ждут, но если у тебя есть веревка в кофре, то мы сможем уложить охрану, - он опустил голову и посмотрел на новичка.- Ты идешь с парадного входа - вряд ли они сунутся туда, я - с черного, Джей в окно.
Доберман извлек из недр плаща наконечник-гарпун примостил его к стреле. Достал трос, в надежде, что его длины хватит, и не придется заниматься альпинизмом без страховки. Фасад к счастью был не стеклянным и имел достаточное количество выступов и других архитектурных деталей. На седьмом этаже в нескольких окнах горел свет, в целом же фасад был темен. Он натянул перчатки, хлопнул молодого по плечу - мол не ссы прорвемся и выстрелил вверх во тьму. Гарпун зацепился с первого раза, но был явный недолет где-то пятый этаж, что было к лучшему, ибо длины троса хватало только-только. Он проверил прочность крепления, с силой несколько раз дернув трос.
Кивнул Боссу, и начал подъем, практически под прямым углом к вертикали.
Тай лишь качнул головой - он верил, что Джей может все и никогда не признался бы другу, что беспокоится о нем. Но оправдан ли риск сейчас? Впрочем, размышлять было некогда. Он припарковал байк, придирчиво осмотрел оружие мальчишки из банды, подмигнул ему, и они разошлись каждый к своему выходу. Лифт для них сейчас непозволительная роскошь, придется идти пешком.
Тай взлетел на 7 этаж, отдышался, и прислушался к звукам внутри нужной квартиры.
Джей довольно быстро добрался до 5 этажа, предплечья ныли, но вполне терпимо, отдыхать было некогда. Он смотал трос, выдернул гарпун, стараясь не создавать лишнего шума. Удерживая равновесие от ухватился за выступ карниза. Несколько раз выдохнул, чтобы восстановить дыхание, подтянулся на выступе и полез вверх, распластавшись на стене, ощупывая каждый ее сантиметр.
«-бывало и хуже...»
Метр, еще один, еще... Самый длинный путь начинается с первого шага и слагается из таких же шагов. Путь это вектор, это стрела, которая всегда летит из прошлого в будущее. Только вперед и только вверх. Настоящее это иллюзия. Доберману не занимать упорства, когда перед ним поставлена задача. Вот он уже стоит не узеньком карнизе, того самого окна. Он осторожно заглядывает внутрь. Пока ему видны только четверо. Он ждет, ждет, что само бытие подаст ему знак, или же знак подаст Тай, просто вынеся дверь.
За дверью все было тихо - видимо, Джей еще не добрался, значит, есть время подготовиться. У черного входа не было электронной панели снаружи, вероятно, она открывалась лишь изнутри. Придется взрывать! Тай достал несколько сюрикенов, присоединил к ним самодельные гранаты Бри, прикинул, как лучше вынести дверь и решил сосредоточиться на замке. Внутреннее чувство времени подсказывало, что Доберман уже готов к броску.
Бо воткнул три гранаты по предполагаемому периметру замка, отошел, прицелился и с коротким замахом швырнул в них четвертую. Раздался мощный взрыв.
Доберману наплевать на тех, кто внутри комнаты. На их жизни, на их правду и их достоинство. Есть Тай, Бриар, есть Псы. Остальное мелочи, остальные не важны. Они словно тени, которые живут лишь в тот миг, когда Доберман обратит на них свое внимание, и живут, как правило, не долго. Не сложно догадаться, кто есть кто в этой комнате, с кого следует начать, а кем закончить.
«- а вот и Босс.»
Стекло нервно вздрогнуло и тут же было выбито рукой, почти сросшейся с арбалетом. Джей прыгнул внутрь, приземлившись на четыре конечности, кувыркнулся через плечо, и в следующую секунду в одного из охранников полетел нож. Коронный бросок Добермана - точно в глаз.
Грохот послужил начальной точкой отсчета - теперь все решали секунды - доли секунды... Короткий разгон, мощный удар по двери.
«Они ждут... и едва она распахнется, откроют огонь»
На пол, перекатом вперед - вслед за дверью...
Бо стрелял наугад - по красным точкам бластеров. Что-то обожгло плечо, но один из стрелков упал. И все внезапно стихло...
«Спрятались. Ждут? Подмоги? Нашей ошибки? Главное, не пускать их к дверям. Никто не должен уйти»
Тай влетел как вихрь, началась стрельба, а потом все резко стихло. Второй охранник и один свидетель мертвы, Бо жив и это главное. Теперь проверить соседние комнаты, но сначала... заглянуть в это кислое от страха лицо, оставшегося свидетеля, который рефлекторно вскочил с дивана, он отвесил ему оплеуху такой силы, что у того чуть голова не слетела с плеч, резко мотнувшись вбок. Он тут же мешком осел на пол. Доберман поймал взгляд Босса и мотнул головой в сторону закрытой двери слева, оставляя на Тая проверку той, что была справа.
Тай огляделся, поднимаясь. В комнатах выходов не было, значит, главное - не пустить их к дверям. Один взрыв или два - сейчас уже роли не играло - и Бо, едва приоткрыв дверь в комнату, бросил туда шарик-гранату. Если и не убьет, то ослепит. Но просчитался - едва он ворвался внутрь вслед за отгремевшим взрывом, на него обрушились удары.
Подходя к своей двери Доберман понял, что она открывается наружу и ему никак ее не выбить. Но ему не пришлось долго об этом размышлять, ибо дверь внезапно вылетела прямо на него. Тому кто был за ней, вероятно, тоже нечего было терять. Он не успел отскочить и нападавший упал на него вместе с дверью, прижав всем своим весом левую руку и плечо. Теперь он не мог стрелять. Острая боль в плече, злость, ярость, но он совсем близко, упал на него вместе с дверным полотном. Ему нужны эти секунды чтобы вытащить и направить бластер, но их нет, но он слишком близко, настолько, что Доберман чувствует кислый запах его страха, и у него достаточно степеней свободы чтобы впиться зубами в сонную артерию, и вырвать кусок плоти; сплюнуть, и спихнуть в сторону, тщетно цепляющееся за жизнь тело. Кровь окрасила его лицо, сделав его выражение зловещим.
Вероятно, напавший на Тая человек прятался за огромным шкафом, но размышлять, откуда он выпрыгнул времени не было - монгрела дубасили, похоже, железной ножкой стола и каждый удар взрывался фейерверком боли в раненом плече. Выругавшись, Пес отскочил назад и разрядил всю обойму в сторону противника. Тот отлетел к стене и затих. Тай скользнул в сторону и прижался к стенке шкафа, что ранее служил убежищем убитому Бо парню.
«Похоже - все... но надо проверить.»
- Как там у тебя? - не рискнув назвать друга по имени: - Похоже, развлечение закончилось...
- Все нормально, Босс, - Доберман сдвинул с себя дверь и поднялся на ноги.
«- не совсем...»
Один последний штрих и картина нарисована.- Он целенаправленно двинул в сторону еще живого свидетеля. Вздернул его на ноги, прижал спиной к своей груди, ожидая приближения Тая. Нож уже удобно устроился в его ладони, он тоже ждал своего выхода на сцену разыгравшейся трагедии бытия.
Минута на то, что бы отдышаться и осмотреться, потом финальный проход по комнате: - Больше спрятаться негде. И нам пора уходить.
Тай вышел к Доберману, с сожалением взглянул на оружие охраны - его придется бросить здесь - клиент поставил жесткое условие - ничто не должно связывать Псов и это дело.
- Сколько вас здесь было? - на всякий случай спросил у парня, которого держал Джей.
- Больше никого. Кто вы?
- Не важно...
Одним точным движением Доберман перерезал свидетелю горло, кровь под напором веером брызг вырвалась наружу заливая Тая. Доберман придерживал жертву за волосы, и смотрел, смотрел на Босса.
Кровь это единая субстанция объединяющая всех, жизненная энергия, разлитая по сосудам. Один надрез в нужном месте и она рвется наружу, радостно покидает тело и оно умирает.
Тай подавил инстинктивное желание отшатнуться, когда его окатило кровавым фонтаном. Он стоял и смотрел на Джея, пытаясь постичь темные глубины самого близкого человека... В серо-зеленых глазах было что-то... Чужое? Нет, Скорее завораживающее.Т ак, вероятно, жрецы забытых богов когда-то совершали обряд служения. Джей - служитель самой смерти.
Из оцепенения Бо вывела полицейская сирена. Надо уходить, но сначала забрать Инти от входа.
Бледный демон улыбался. Он присутствовал целиком в этом мгновенье. Пазл собран. Тай - закон, его приказ и жертва благодарности за возможность его исполнить. Движение в области входной двери, он прицелился на автомате.
- А это ты, щенок. Не делай так больше. Похоже, ты пропустил все веселье.
А веселье было еще то, комната хаотично залитая кровью и четыре трупа. Вкус железа на губах, чуть солоноватый. Такой правильный вкус.
- Ты слышишь то же что и я, Тай? Кажется сирены, но пока еще далеко.
«Может быть и хорошо, что пропустил...» - подумал Тай, тоже непроизвольно вскинувший оружие.: «- Хотя... Ну кому я голову морочу? Чем быстрее научится убивать, тем дольше проживет на улицах 9 района.»
- Инти, уводи байки, что бы не достались полиции. За квартал отсюда, в сторону Кереса. Нам нужно закончить работу,- парень тут же исчез, словно его и не было здесь никогда.
- Клиент просил отрезать всем правый мизинец. Видимо, для него это что-то значит, - Бо с досадой тряхнул головой: - Мы выбились из его графика... но дело должно быть сделано полностью.
Доберман достал из-за спины одну из двух сабель и протянул Боссу.
- Раз, два, три… не оригинально, зато быстро.
Полицейская сирена все ближе, но работу необходимо выполнить правильно и до конца. Тай взял саблю у Джея - острое длинное лезвие позволило сделать все быстро и чисто. Сложив отрезанное в небольшую коробку,ее следовало передать заказчику при получении денег, Пес взглянул в окно
- Инти ушел, а вот мы с тобой, похоже, застряли... - Полицейские окружали многоэтажку.
Охранник упавший на Добермана вместе с дверью, был еще жив, хотя уже перестал пытаться зажать рану на шее. Он лежал на спине, уставившись стекленеющими глазами в потолок, и хватал ртом воздух. Пес склонился над ним, заглянул в лицо, чтобы поймать его взгляд, ухмыльнулся, не увидев, как обычно ничего нового. В смерти ничего не меняется. Это константа, для всего, что живет.
- Тебе он уже не пригодиться, - достав вторую саблю из заплечных ножен, Доберман присел на корточки, поставил ее на острие в непосредственной близости от окровавленной кисти и резко прижал лезвие к полу, отделив мизинец. Тело вздрогнуло в последний раз, последний раз плюнуло кровью из раны на шее и глаза закрылись навсегда.
Тем временем звуки сирен приблизились:
- Похоже, нас обложили, Босс. Надеюсь, щенок успел отогнать байки. Кто-то из охраны, вероятно, сделал звоночек.
Он скинул тело другого охранника с дивана на пол, извлек из глаза свой нож и повторил процедуру с пальцем, затем последовал труп с перерезанным горлом.
- Уйти из знания мы не можем, до соседнего слишком далеко, троса не хватит. Спрячемся в здании и подождем, пока все стихнет. Дело мы сделали, а пальчики свои заказчик подождет, не обломится, - он собрал все трофеи и сложил их в коробку, потом прислонился к стене и точным удавром вправил плечо, выбитое, упавшей на него дверью.
- Хорошая мысль - байки они наши не видели, значит, решат, что мы уже ушли. Вверх или вниз? - спросил, выходя из квартиры.
- Ну, это зависит от того что мы предпочтем. Можем напроситься в гости и припугнуть, чтобы не вякали. Но судя по фасаду, парой этажей выше есть технический этаж. Полицаи поймут по трупам, что здесь был не один человек, но успели ли мы уйти или нет понять им будет сложно. У нас есть шанс и из этой передряги выбраться.
- На их месте я бы проверил технический этаж. Но дверь нам явно никто не откроет, - Тай критически осмотрел себя - изрядно залитого кровью. - А выбивать уже поздно - услышат: - и на то, что бы вскрыть времени нет.
- Это да, - тут он вспомнил, что даже кровь с лица как следует не стер. – Там (на техэтаже) темно и много места, пусть ищут, посмотрим кому сегодня улыбнется удача.
Доберман пнул дверь на эвакуационную лестницу.
- Вариантов-то у нас немного.
После убийств его часто посещало ощущение покоя и безмятежности. Паранойя отступала.
Быстро миновав несколько ступеней, Тай оглянулся - не осталось ли кровавых следов. Но им, похоже, пока везло - умудрились не испачкать обувь.
- В крайнем случае придется пробиваться с боем.
- В крайнем случае заберем с собой как можно больше жизней, - пес улыбнулся и прибавил ходу. Вот она свобода, свобода от страха и сомнений, жизнь в каждом мгновенье, в каждом шаге и вдохе. Без сожалений.
Не приметная дверь с промежуточной площадки, замок нехитрый, попав под влияние нестабильного магнитного поля ''ключа от всех, дверей'' он тут же сошел с ума, нервно мигнул светодиодом и дверь удалось сдвинуть с места. Запах пыли, пластика, изоляции и еще хрен знает чего.
Тай потратил пару минут, что бы вернуть замок к жизни - ни что не должно выдавать присутствия чужаков на техническом этаже. Нет, в глубине души ,он не против был подраться, но привычка думать постоянно о безопасности других, впиталась в каждую его клеточку, доведя ее до автоматизма.
- Прикольное место! ,- он зажег фонарь и прошел вперед.
О да! Место оказалось даже более чем достойным, здесь можно было заблудиться, не говоря о том, чтобы спрятаться. А еще это место наводило Джея на определенные мысли, которые всегда посещали его после совместной работы, вернее после совместных убийств. Он чувствовал запах крови, от себя и от Тая. Луч фонаря выхватывал им полумрака фрагменты реальности, Босс ловко преодолевал многочисленные препятствия, углубляясь в лабиринты труб, проводов и коробов. Пес неотступно следовал за ним.

4.2

отыграно в ICQ

- Смотри - там, наверху!- фонарик выхватил из темноты сплетение труб: под потолком - почти гнездо.
Тай дотронулся до них: - они теплые... - прислонился спиной.
- Давай остановимся? Если что, сможем стрелять сверху...
- Я не против, - Джей сплел руки в замок, тем самым создав ступеньку для Босса. Самое время остановиться, в смысле перестать перемещаться, ведь он уже знал, чего хочет прямо сейчас: забраться повыше, устроиться там наверху, близко друг другу, предельно близко.
Тай забрался на верх, и протянул руку Джею:
- Они действительно теплые, залезай!
Тай поцеловал такие близкие, желанные губы и тихо рассмеялся.
- Самое время раздеться и... - весело закончил, - посушить одежду. Хотя... Нет. Не лучшее время разоблачаться. Придется ходить в мокрых от чужой крови штанах.
Скрытый текст:
- Не нужно сушить кровь, это не вода, засохшая, она превращается в коросту ми мешает двигаться. Мы не будем раздеваться совсем, - пальцы уже расстегивали пуговицы на рубашке, губы и язык тут же следовали за ними. Сталь и кровь просто созданы друг для друга. Железо ли пахнет кровью, или кровь железом? Как прекрасно устроен этот мир! Он слизывал кровь с кожи Тая, почти черную при таком освещении.
- Что ты делаешь?! - где-то там, внизу, хлопали двери, завывали сирены, но сейчас казалось, что ищут совсем не их, что не существует ничего, кроме близости друга и их любви...
Джей ничего не ответил, он сполз еще ниже, почти встав не колени, чтобы добраться до ширинки, расстегнуть и ее, стянуть влажные штаны, обнажив его до середины бедер, Ее останавливаясь, продолжая целовать и облизывать: кубики пресса, внутреннюю поверхность бедер своим умелым напористым языком. Горячий язык обжигал прохладную кожу. На пару секунд не более в его голове задержалась мысль, что Боссу может это не понравиться. Он продолжал удерживаясь себя в равновесии до поли сжимая икрами и коленями трубу. И ничего уже не могло его отвлечь.
- Джей... - надо бы возмутиться, остановить... напомнить, что их ловят - не самое лучшее время стоять со спущенными штанами, вот только говорить ничего не хотелось... Хотелось ласк, теплоты поцелуев и ощущения полета.
«... ничего не могу с собой поделать, Босс.»
Запах крови смешавшийся с запахом Тая, заводит намного больше, чем шкурное чувство опасности. И судя по реакции тела, даже если Таю все это и не нравиться, то совсем чуть-чуть. Задержаться языком на внутренней поверхности бедер, вызвать восходящий жар нетерпения, и, наконец взять в рот уже налившийся член. Оттянуть губами кожу, освободить головку члена, медленно с надавливанием обвести ее языком, затем касаться быстро, легко, но настойчиво. Язык нужен не только для того, чтобы говорить. Слова разделяют, сближают только ощущения. Это восторг, ласкать Тая здесь, сейчас, вот так. Джей не просто так залил его кровью, таков был замысел, но он был скрыт он его сознания и раскрылся лишь теперь.
Теплая волна желания захлестнула Бо, когда язык Джея принялся ласкать его член. Пришлось опереться о трубу - колени подгибались. Тихий стон сорвался с губ.
- Ты ненормальный...
Джей издал неопределенный звук в знак согласия, распаляя Тая языком и губами, попеременно целуя, посасывая и облизывая его член. Он ласкал отверстие уретры, посасывая головку. Спускался языком к основанию члена, и возвращаться обратно, сжимал руками ягодицы, прижимаясь к паху щекой. Стараясь при всех этим движениях не слететь вниз, не бетонный пол. Оторваться лишь на мгновение, чтобы посмотреть вверх. Он всегда делает так, чтобы заглянуть в глаза, но здесь слишком темно, и это не обламывает. Джею не нужен свет, чтобы увидеть выражение его лица, он знает его до самой мелкой мимической особенности.
« - Ты прекрасен..!.»
И он возвращается к тому, от чего так сложно оторваться, обхватывает член губами, скользит вниз, пока головка не упрется в глотку.
Руки Тая то ласкают голову и плечи друга, то ищут опору, когда мир начинает вертеться в калейдоскопе удовольствия и кажется, что они сейчас рухнут с Джеем вниз... Стон наслаждения застыл на губах, когда послышался скрип отъезжающей двери.
- Джей. У нас гости.
Джей притормозил и прислушался.
- Ты видел тела? столько крови... Это же маньяки конченные. Перекушена сонная артерия, повреждения мозга через глаз, отрезаны мизинцы, и это притом, что у них была взрывчатка и самопальный огнестрел.
- Посвети сюда! Кажется, следы в пыли...
- Да какие еще следы! Здесь дышать нечем и воняет. Кто вообще мог нанять таких уродов?
- Вот именно, их необходимо остановить.
- И ты уверен, что найдешь их здесь? Мы тут сами потеряемся, не то, что кого-то найдем.
- Да не топчись ты тут, теперь не понятно, б..ть, я был уверен, что видел следы.
- Да ничего ты не видел! Так хочешь, с ними познакомится поближе? Я в отпуск собираюсь на следующей неделе...
- Мы должны все проверить.
- Что все? Здесь даже света нормального нет, мы до утра тут будем блуждать. Они идиоты что-ли чтобы сами себя в тупик загнать. Это маньяки долбаные, но кто сказал, что они идиоты?
Наклонившись к Джею, Кадебо едва слышно прошептал:
- Мы маньяки и уроды... Надо бы заткнуть его поганую пасть, но... - он помедлил, - но лучше ты продолжай...
Желание причиняло боль
- А знаешь, ты прав. при таком раскладе они должны были быть все в крови, если только они не были в защитных костюмах.
- брр.. Маньяки в защитных костюмах? Это уже перебор. Пойдем отсюда. С дверью все в порядке, следов взлома нет.
- Наверняка они были с кем-то в сговоре, охрану уже допрашивают.
- Аа.. В охрану идут одни неудачники, их обязательно расколят. Идем отсюда.
- Да, идем.
Джей улыбнулся в темноте и снова натянулся ртом на член, с намереньем уже не останавливаться. Одной рукой Одной рукой обхватив трубу , Тай удерживал себя от паления, другой Тай ласкал шею и плечи друга. Голова шла кругом от даримого им наслаждения.
- Знали бы те уроды, чем мы занимаемся, у них бы крышу снесло...
« О да! Но лучше бы я снес им полчерепа лично», - думал Доберман.
Не останавливаясь, не отвлекаясь и не замедляясь, Джей расстегнул свою ширинку, высвободил член, начиная ласкать себя привычными движениями.
- Жаль, что их будут искать, - голос Тая становился более хриплым, а речь - медленной. Пальцы впивались в кожу Джея, словно пытаясь передать охвативший Бо экстаз. Он тихо застонал. А Джей едва не кончил от этого сладкого стона.
- Впрочем, пусть идут, мне никто не нужен, кроме тебя.
Рука, скользнувшая вдоль бедра, сжала ягодицу Тая. Джей ускорился, максимально плотно обхватив член губами, уменьшил амплитуду, лаская в отдельности каждый миллиметр упругого ствола. Где только они не занимались любовью, но в определенный момент окружающая обстановка и ситуация теряли значение, становясь лишь декорацией их страсти.. И сейчас они был максимально близко к этому моменту
Тай отпустил трубу, что бы второй рукой коснуться восхитительного, желанного тела Добермана. Джей рассегнул рубашку, но стянуть ее с плеча не получилось. С долгим стоном закусил губу, подбираясь к краю блаженства.
Эрос и Танатос, вот что составляло истинную суть мира в сознании Джея, и сейчас Эрос явно побеждал. Казалось он может чувствует тело Тая полностью, его истому, его почти болезненное возбуждение возбуждение, как свое собственное. Он с нетерпением ждал, когда тот изольется ему в рот. Он перестал прислушиваться к внешнему миру, полностью растворившись в ощущениях.
Адреналиновое возбуждение от недавней бойни еще гуляло в крови Тая, обостряя все ощущения, ускоряя финал. Он почувствовал, как блаженство переполняет его, поднимаясь вверх , чтобы теплой струей вырваться наружу.
Почувствовав, что Тай готов финализироваться, Джей двумя руками обхватил его за бедра, стоя перед ним на коленях, стиснул его зад крепче, впустив член глубже, задержал дыхание, поглощая его страсть в себя. Запах Тая, вкус Тая, смешивались с запахом и вкусом крови и стали. Самый удивительный коктейль!
!!
Высшее плато Этой прекрасной ночи!
!
Джей так близко, в этот миг полного единения и слияния. Миг, когда понимаешь, что вы неразделимы, вы - одно целое, связанное кровью и страстью. Тай прижал к себе голову друга, словно это минута не закончится никогда, они просто растворятся друг в друге
Джей сглотнул и оторвался от Тая, поднял глаза, увидев только очертания разметавшихся влажных волос.
Джею хватило нескольких мощных размашистых движений рукой, и он кончил. Каким желанным был сейчас Тай! Его Тай! Его сотрясал оргазм такой силы, что он едва не свалился с трубы, но Джей просто сильнее прижался к его бедру.
«... хорошо...»
Когда Джей достиг своего пика и нежно прижался к нему, Тай опустился вниз, обнял своего друга, свою половину, коснулся губами его лба.
- Я бы выпил... надо выбираться.
- Ага.

---

Продолжение истории о безумном агенте ЦРУ

начало тут в записи от воскресенья, 22 апреля 2012

Снова в изоляторе.

«Боже, если бы ты был, я бы пожаловался тебе, как все болит. Нет, глаза даже лучше не открывать. Я не в Бостоне, я все там же, где и был. Где этот чертов мозгоправ? Ненавижу эту амбивалентность – с одной стороны я хочу, чтобы он сдох, любитель экспериментов на грани фола, с другой – да, я сгнию здесь без него. Он, похоже, единственный, кто в меня верит.
Но глаза все-таки открыть надо.
Все как обычно, лишь с одним отличием: я не в смирительной рубашке, а во вполне приличном костюме. Видать у доктора силенок не хватило меня переодеть, но если я здесь, он тоже как-то выбрался из этой допотопной установке. Вот ведь живучая тварь».
Брэд вздохнул.
«Ну и кто теперь меня отвяжет? Жрать ужасно хочется. Жопой чую, что скоро Адольф припрется меня расспрашивать, но нет, ничего я ему не скажу. Не помню, и все. Это будет моя мелкая недостойная месть. К тому же не уверен, что хочу помнить весь это бред. Он не поддается анализу, так что проще просто забыть, мне это ничем не поможет, скорее, даже наоборот.
Я не я, хата не моя. Свалю все на дока. Он тут, похоже, в фаворе и ему все с рук сойдет.
Развяжите меня кто-нибудь! И дайте пожрать! – немой крик, почти отчаянный. – Может, санитара позвать? Сколько вообще времени? Как долго я был под гипнозом? Как долго я приходил в себя?
Дерьмо, даже щетину не потрогаешь.
Я должен сбежать, любым способом, иначе я труп. Но я даже не знаю, где я, как глубоко под землей, в какой стране».
– Черт! Черт! Черт!
Хант дернулся со всей мочи, но ремни не подвели.
«Мне их не разорвать…»
Страх? Нет, Хант не испытывал страха, только чистую ярость, но даже колоссальный выброс адреналина не давал столько сил, чтобы освободиться.
«Мне лучше не думать о прошлом. Пусть прошлое остается в прошлом, мне надо думать о настоящем, причем в самых простых и конкретных категориях.
Я уже вне закона в любом случае, я больше не агент ЦРУ, я вообще никто, хоть имя свое помню – и то счастье. Как же хочется заснуть и забыться, но я спал слишком долго, и единственное, что мне остается – это таращиться в потолок.
А какой был дивный сон, особенно его окончание. Это мучительно – на секунду почувствовать, что ты свободен, что ты в нормальном мире, а потом снова проснуться здесь».
«Жизнь – боль».
Кривая ухмылка.
– Но я так просто не сдамся, этому не бывать!
__________
Доктор Штейнвальд (далее Д.Ш.)
Вообще-то, шагая по коридору Дома Забвения, доктор Штейнвальд опять, как и в прошлый свой визит изолятор три… о, уже четыре дня назад кипел от бессильной ярости – третий раз за неделю довод «Но это же Ваш пациент» вздёргивал его за шкирку, как нашкодившего котёнка. В безответственности и пренебрежении должностными и служебными обязанностями Максимилиана не обвинил бы даже недоброжелатель, так что подобное напоминание в холодно-язвительном тоне и со смыслом «вот-с, доктор, манкируете, бросили больного на произвол судьбы, в чужие незаботливые руки» приводило в состояние возмущения. Которое, между прочим, вполне объяснимо переносилось на одну весьма изветную спецслужбу одной из супердержав, поскольку и умерший недавно на операционном столе Саймон Трейн, и привязанный к койке в изоляторе Джон Джей Диксон входили в кадровый состав ЦРУ.
Проклятый Курильщик! – холёная рука директор так стиснула в кармане халата ключ-карту, что пластик чуть не сломался, а края твёрдого прямоугольника врезались в ладонь у основания пальцев. – Ненавижу всё это дерьмо. Забота о бывших сотрудниках? Да как же! Совершенно другое – «поматросили и бросили» и «на тебе, боже, что нам не гоже». Бракованный человеческий материал, сломанные живые игрушки – вот кого он нам скидывает. На утилизацию, если уж честно. Скотина бессердечная. Ненавижу! – у отпирающего уже дверь Макса и впрямь аж в глазах несколько потемнело, и он прижмурился поэтому, а не от яркого света.
Его не гасили, как он и обещал Ханту, хоть тот и спал почти всё это время. «Завтра», как Штейнвальд насулил, случилось только сейчас – директор заглядывал сюда каждый день, но, веря Киркегарду почти как самому себе, соглашался, что будить пациента не нужно. В конце концов, трое суток на снотворных – это меньшая нагрузка на печень и почки, чем одна хорошая попойка, а совсем хворых в ЦРУ не берут.
Уже войдя и помигав немного, чтоб зрение адаптировалось к резкому довольно освещению, директор несколько удивился – проснувшийся (слава богам-врачевателям – всем, по списку) больной по-прежнему был привязан, но облачён был не в вечномодную светлую рубашечку с длинноватыми рукавами, а в цивильный, хороший даже костюм. Выглядело это, честно говоря, диковато… а ещё честнее говоря – неприятно, потому как поневоле всплывала ассоциация с обряженным уже, но не положенным в гроб покойником.
Эт-то ещё что за фокусы? – не сдержавшись, нахмурился Штейнвальд, подходя к лежанке. – Опять адольфовы штучки? Ну что за тип… премии его лишить, что ли, за неконструктивные эксперименты?
– Ну-с… рад, рад Вашему пробуждению, – серьёзно сказал он, становясь рядом, и сверху заглядывая в тёмные глаза бывшего агента. – Как самочувствие?
___________
Б.Х.

«Так. Стоп. Я вспомнил. Я в Швейцарии, в 70-ти километрах от границы с Италией.
Этого доктора я тоже помню. Интересно, где одноглазый. Интересно этот-то в курсе? Похоже, он удивлен моей одежде.
Вот так-то, посмотрите, какой у вас тут бардак творится».
– Спасибо, хорошо. Вот только есть ужасно хочется, и пить, и все тело затекло, а так все просто отлично. И, если можно, я бы переоделся во что-то более привычное вашему взору, доктор Штейнвальд.
В голове ощущалась просто какая-то звенящая ясность, даже странно, после того, чем его обдолбал Адольф.
– Где доктор Киркегард? С ним все в порядке? – да-да-да, я очень сентиментален, когда нужно.
- Послушайте, вы же просто можете надеть на меня кандалы, как на смертников, уровень безопасности будет ниже, но у вас тут полно санитаров с электрошокерами, а я берегу свое сердце. Оно мне еще пригодится, я думаю, ну или пригодиться вам – на органы.
«У меня что, словестный понос?»
Хант закрыл глаза и замолчал.
Тупик. Бесконечный тоннель без просвета в конце, кроличья нора.
«Почему я еще не умер? Почему я так отчаянно хочу жить, хочу все исправить? Вероятно, все банально, потому что я человек».
Брэд сжал кулаки, потом разжал, погладил безжизненную холодную поверхность стола, к которому был привязан.
«Мне бы шашку да коня, и на линию огня. Черт возьми! Это жалкое прозябание пьет надежду по капле. Сколько во мне литров крови? Чуть больше пяти. А сколько надежды? Может откусить себе язык, меня этому не учили, но я талантливый малый».
– Помогите мне… – шепотом, не размыкая век.

---

Чудесное место, где говно льется рекой.

---

Мои коты: Кришна и Митра

---

О жизни...

"Есть те, кто молятся за твою душу, и те, кто охотятся за ней. Иногда, ты просто не видишь между ними разницы."

Джон Константин.

---

Среда, уже четверг./ 02/15

Слова, слова, слова. Человеческое, слишком человеческое.




Это моя первая работа, корой я горжусь. Пространственное ферменное покрытие, укрытое мембраной из поликарбоната, над техническим сооружением Курьяновской станции аэрации.


Download The Enigma TNG Nimata for free from pleer.com

@настроение: бытийное

---

Депра. День N.

Кто-то сказал:
"Не понятая жизнь, не стоит того чтобы ее прожить".

---

---

Вера в человечество утеряна еще раз, но спиртное все еще продают до 23. Даже ник хотел сменить.

@настроение: ппц

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра