[hynk81]

***

Он немного побродил по пустынным во время комендантского часа улицам, пока не забрел к какой-то переулок, поднимающийся вверх узкой каменной лестницей. Было темно и тихо. В своем дорогом костюме он уселся прямо на ступени. Открыл бутылку и закурил. Сейчас он не мог просто вернуться на базу…, домой, где было тепло и где его ждали, каждый по-своему. Ледяной виски обжигал горло, таясь внутри ощущение иллюзорного тепла. Кроуфорду было страшно. Как никогда. Он просматривал и продумывал десятки других вариантов с различными исходами. И сдались ему эти бомбы, можно было обойтись и без этого… но теперь слишком поздно. Он обманул ожидания тех, кто в него верил, хотя это и был их собственный выбор.
Когда бутылка опустела, Кроуфорд понял, что не может встать. Ноги его не держали, а еще он замерз, так – что даже позвоночник отказывался разгибаться. Он усмехнулся:
- Вот ведь нелепая смерть…хотя не более нелепая, чем любая другая…
В просвете показался чей-то силуэт. Кроуфорд достал пистолет и снял с предохранителя.
Человек начал приближаться.
- Остановись! Иначе я выстрелю.
- Кроуфорд, это я, Ибараги.
- Какого хрена ты тут забыл. Как ты вообще меня нашел?
- Ты уж извини, но Сого еще давно поставил маячок на твою BMW. Я пытался до тебя дозвониться, но не смог.
Кроуфорд достал мобильный – нет связи.
- Черт! Не работает. Что тебе нужно.
- Я хотел помочь.
- Спасибо. Я сам справлюсь.
- Я знаю Кроуфорд. - Моя машина за углом, ты можешь хотя бы согреться. Если хочешь еще выпить – бар полный. Я могу позвонить Шульдиху, он наверно волнуется, если еще сам тебя искать не поехал.
- Не надо никому звонить, - Кроуфорд с трудом поднялся и убрал пистолет.
- Если ты не захочешь, я не задам тебе ни одного вопроса…. Ты можешь просто спокойно проспать в салоне до утра.
- Ну что ж, ты меня уговорил «змей искуситель». Где твоя машина?
До машины Кроуфорд добрался самостоятельно, лишь время от времени, опираясь ладонью на плечо Ибараги.
В салоне было тепло, потому что тот не заглушал мотора. Кроуфорд попросил разрешения и закурить.
- Спасибо. – Кроуфорд забрался на заднее сиденье.
- Позвонить Шульдиху или Наги?
- Нет, пожалуй, не стоит, - в салоне было очень хорошо, и пахло почти так же как в отеле.
Ибараги потупился и замолчал недолго.
- Я обещал ничего не спрашивать, но… Что-то произошло?
Оракул вздохнул.
- Многие знания – многие печали…
- Я понимаю тебя, Кроуфорд. Будешь?
Он протянул ему бокал темной переливающейся жидкости, с овальными кусками льда.
Кроуфорд принял стакан из его рук и заметил, что тот без перчаток.
- Извини, я сейчас, - он потянулся к «бардачку», но Оракул остановил его.
- Не стоит беспокойства, я ничего не почувствую, даже если меня трейлер переедет. Он взял его за руку и несильно сжал узкую длинную кисть.
Не прошло и пяти минут, как Кроуфорд уснул, с сигаретой в зубах и стаканом в руке. Ибараги докурил его сигарету и допил виски. Потом достал из багажника плед и укрыл его по самую шею.
- Я знаю, что сон для тебя это лучшее лекарство. Как и для всех тех, у кого совесть чиста…
Кодда дыхание Оракула стало медленным и глубоким, Ибараги со всей осторожностью пересел на задние сиденье, пододвинулся вплотную и укрылся краем пледа. Он так боялся его разбудить, старался почти не дышать. А потом он сделал то, что всегда хотел сделать и что никогда бы не позволил себе сделать Оракул. Ибараги переложил его голову себе на плечо. Кроуфорд послушно поддался и его давно нестриженные волосы приятно покалывали шею и щеку. Под пледом он нашел его руки и начал аккуратно поглаживать ладони, водя тонкими пальцами вдоль линий-морщинок. Ибараги снова был счастлив. Пусть Кроуфорд спит, пусть устал, пусть пьян, это не имело значения…
- Я… люблю… тебя, - совсем тихо, так тихо, что даже он сам не слышал своего голоса.
С того самого дня… - Скорее всего ты не помнишь. Я читал о твоем даре, ты мало что помнишь личного и ненужного.
- Было солнечное утро, совсем рано. Ты позаимствовал у кого-то пятисотлетний самурайский меч, чтобы вернуть потом, просто ради интереса. Ты поднялся на третий ярус альпийских лугов. Обычно там только телекинетики развлекаются, ведь все другие не умеют летать. Но ты взобрался туда сам. Ты хотел разрубить одним ударом летящую бабочку. До этого утра ты ни разу не держал в руках меч. Но ты всегда был упорным. 1, 2 , 5, 10, 50 взмахов. Когда их стало больше двухсот, ты принял рациональное решение – это невозможно, если не тренироваться годами и ушел. Ты не видел меня, хотя я смотрел за тобой неотрывно. И когда ты исчез из вида я подошел. В маленькой лужице лежала белая бабочка, распавшаяся на четыре крыла. Я сохранил ее и спрятал в самом ненужном учебнике «методы бесконфликтного взаимодействия с не псионами». Она хранилась там до тех пор, пока ты не покинул Розенкройц, а я… а я стал тем, кто есть теперь.
Ибараги не спал всю ночь, только ненадолго, минут на 10 он впадал в забытье, но потом снова открывал глаза, чтобы смотреть на лицо Оракула. Чтобы не забыть, не забывать больше никогда.

***

Некоторое время Шульдих действительно бесился. Но потом подумал, что Кроуфорд сопровождает эксцентричного куратора по барам и клубам и успокоился. Он не чувствовал никакого глубинного страха, а следовательно все было хорошо. Он решил уснуть в гостиной.
- Если Брэд вернется среди ночи, он выключит плазменную панель и немного поворчит. Какой смысл идти в спальню, если там нет Брэда?

***

Оми проснулся, когда в комнате было уже светло. Снизу доносились голоса: Айя-кун, Еджи-кун, Кен-кун…
Юноша поднялся с кровати и, закутавшись в халат, направился в душ, приведя себя в порядок он, наконец, спустился к завтраку.
- Домо, Чиби! – Еджи улыбнулся ему, наливая свежий кофе в чашку.
- Охайо, Еджи-кун, Кен-кун, Айя-кун… – пробормотал Тсукиёно, садясь за стол.
- Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Кен, потрогав его лоб. – Температуры нет?
- Я..Я в порядке. Только мало что помню... – Оми растеряно водил ложкой по тарелке.
- Ну, это не проблема, главное, что теперь – ТЫ – снова Ты, – улыбнулся Кен.
Небольшой телевизор, установленный на кухне повторял вечерний выпуск новостей…
- Да когда же это кончится! – Еджи раздраженно нажал на пульт, заставив, экран выключится. – Убийства, волнения, теракты, аварии, взрывы.
- Такова жизнь, Еджи-кун, – тихо и спокойно сказал Айя, листавший газету.
После завтрака Айя и Кен отправились тренироваться. Не то что бы Абиссинцу хотелось поразмяться, он просто не смог отказать Кену. Когти багнаков перехватывали катану, блокируя выпады, уходя от подсечек. Это было похоже на завораживающий смертельный танец…, но ни один из партнеров не стремился ранить другого. На губах Абиссинца играла легкая улыбка, говорящая о том, что происходящее ему нравится и нравится очень…Кен раскрасневшись от нагрузки и мороза, с грацией тигра атаковал и уворачивался… Он почти смеялся…
- Как это здорово, - тихо протянул Оми, наблюдавший за тренировкой друзей из окна гостиной. – Они прекрасно чувствуют ритм битвы...
- Да, смертоносная красота. – Еджи, так же наблюдавший за спаррингом улыбнулся.
- Оми, твои подчиненные наверно беспокоятся, ты вчера пропал… - Кудо серьезно посмотрел на, ничего не понимавшего парня, и вкратце рассказал ему что произошло за эти несколько дней.
- Я Глава клана Такатори и Глава Критикер? – Оми недоверчиво уставился на Кудо, распахнув свои огромные синие глаза.
- Да, Чиби, – подтвердил Еджи. – Ты у нас теперь – Важная шишка. – Он подмигнул и взъерошил волосы ошарашенного Бомбейца.
Звонок мобильного Оми прервал разговор.
- Рэкс? – Кто это? – Оми удивленно посмотрел на дисплей.
- Это твой секретарь. – Улыбнулся Кудо.
- МОЙ СЕКРЕТАРЬ? – удивился Мамору и принял вызов
- Мамору-сама, Где Вы, что произошло? – Обеспокоенный голос женщины заставил Оми вздохнуть.
- Все в порядке Рэкс. Я у друзей, сегодня в офисе меня не будет. Все встречи перенеси на завтра. Это все.
- Да, Мамору-сама, - ответила секретарша, и Оми сбросил Вызов.
- Ками-сама, – вздохнул Еджи, глядя на растерянное лицо Бомбейца.

***

Одиннадцать дней до «обряда».
Проснувшись, Кроуфорд ничему не удивился. Он все прекрасно помнил. Он сидел на заднем сиденье Кадиллака Ибараги. Хозяин машины спал у него на коленях, завернувшись в свое пальто. Кроуфорд опустил тонированное стекло и вдохнул утренний воздух. Все было плохо, хуже некуда, то отчего-то все равно – ХОРОШО. Он потянулся. Ибараги вздрогнул и тоже проснулся.
- Кроуфорд…
- Доброе утро и спасибо.
Ибараги молча пересел на водительское место. Не доезжая метров сто до ангара, он остановил машину.
- Кроуфорд, если тебе что-то понадобится или захочешь мне что-нибудь рассказать…
- Я приму это к сведению. - Оракул улыбнулся. – И дам тебе совет, если позволишь, не делай таких опрометчивых предложений. Кроуфорд покинул салон автомобиля.

***

Когда Кроуфорд вошел в гостиную. С дивана до него донеслось его же собственное утреннее приветствие:
- Натрахался?
- Шульдих, у тебя сегодня «звездный час», сделай мне ванну, а потом массаж. У меня спина болит.
Шульдих засмеялся в голос.
- Судя по твоему виду трахали как раз тебя. Не ожидал от Леца такой прыти.
- Заткнись. Я посмотрю на твою улыбку, когда я тебе расскажу кое-что…, - голос Оракула звучал странно.
- Уж лучше бы меня трахнули…
Кроуфорд прямиком направился в ванну. Все тело ныло так, словно его избили, особенно промерзшая на улице спина. Шульдих тут же вскочил вслед за ним.

Он снял с Кроуфорда одежду и демонстративно выбросил ее за дверь. Пока в ванну набиралась вода, покрывавшаяся ровным слоем пушистой пены, он просто стоял и рассматривал Оракула.
- Ну и…, - Кроуфорду хотелось принять горизонтальное положение как можно быстрее. Восприняв это как призыв к действию, Шульдих начал гладить его тело руками. Кроуфорд хмыкнул и полез в воду.
Он вытянулся в полный рост, ибо размеры ванной позволяли. Шульдих, уже полностью счастливый, занырнул следом. Кроуфорд закрыл глаза и позволил Шульдиху делать все, что он захочет. Трогать, целовать, демонстрировать образы из своих желаний и частично их воплощать. Телепат не лез в сознание и ничего не спрашивал, он просто наслаждался моментом минутной слабости Оракула.
- Даже если через два часа наше время закончится, менее приятно мне не будет.
Поняв, что секса не будет, Шульдих совсем не расстроился, полапать Кроуфорда было удовольствием уже само по себе.
Он спустил воду в ванне, и не торопясь начал размазывать пену по его телу
- Только не спать! Еще массаж!
Кроуфорд лениво выбрался из ванной и, не одеваясь, поплелся в спальню.
Он растянулся на нижней кровати, а Шульдих сел сверху. Он тонкой струйкой вылил ему на груди немного ароматического масла и начал разминать, разогретые водой мышцы. Грудь, пресс, шея, бедра. Шульдих не имел ни малейшего понятия о массаже, он просто делал то, что ему было приятно.
- Перевернись.
Кроуфорд лег на живот и Шульдих продолжил.
Его руки, не слишком сильные, чтобы сделать нормальный массаж, расслабляли как нельзя лучше. Кроуфорду сейчас не нужен был костоправ, ему нужно было хоть на мгновенье прекратить поиски решения проблемы. Он уже почти засыпал, убаюканный странной непохотливой нежностью телепата, как вдруг резко дернулся, закатил глаза и заулыбался.
- Ты что, КОНЧИЛ? – ехидно поинтересовался телепат.
- Нет, Шульдих, лучше. Идем, нам нужен Наги.
- Ну, нифига себе!
Кроуфорд перевернулся и сел на кровати, поставил Шульдиха на ноги.
- А как же твоя спина?
- К черту спину! У нас есть пара часов на подготовку.
- Так что же все-таки произошло?
- Расскажу у Наги. Идем!
- Прямо так? - Шульдих не без удовольствия оглядел обнаженного Оракула. Рельефная мускулатура поблескивала от массажного масла. Кроуфорд накинул халат и бросил второй Шульдиху.

Наги вначале даже немого струхнул, когда к нему ввалились двое разгоряченный парней.
- Значит так. Консилиум состоится здесь. Плохие новости: Лец знает про бомбы.
Шульдих схватился за голову.
- Откуда?
- Ты недостаточно тщательно покопался у кого-то в мозгах.
- Значит это моя вина…
- Не важно. Теперь это наша общая проблема. Попали мы все вместе, так что теперь это не имеет значения, тем более, когда есть выход. Я видел. Кроме меня он никому не сообщил. После смерти Генриха он много пьет и слегка подвинулся умом. Апокалипсис – это его идея. Через несколько часов он будет выступать на площади христианского храма Николай до. Наги, тебе придется пойти одному. Для европейцев все японцы на одно лицо, извини, и в данной ситуации это там только в плюс.
- Шульдих подбери ему одежду. Я хочу, чтобы он выглядел как среднестатистический подросток из небогатой семьи. Если чего-то не хватает – срочно в магазин. Шульдих я верю в твои дизайнерские способности.
- И даже так? – телепат расплылся в улыбке. – Мы убьем Леца?
- Да его убьет Наги, а я прямо сейчас начну писать отчет для ЭсЦет. Потом дополню высказываниями, которые Наги запишет на диктофон.
- Шульдих! Начинай думать над одеждой!
Кроуфорд вышел и вернулся их подвала с коробкой.
Он открыл ее перед Наги. Там россыпью лежали разнокалиберные пули.
- Выбирай, - он протянул коробку. – Насобирал зачем-то – сам не помню.
- После того как он скажет достаточно для своего смертного приговора, просто придашь пули нужное ускорение. Ни ствола, ни следов пороха. Полиция будет думать, что они просто плохо искали, а правду будем знать только мы.
- А если он все-таки еще кому-то рассказал?
- Шульдих, ему некому рассказывать. С этой подлой тварью уже лет пять никто дело иметь не хочет, кроме Совета и его ныне покойного ученика. Он хотел посмотреть, как я буду лизать ботинки Старейшинам, прежде чем нас четверых сбросят в океан с бетонными блоками, привязанными к ногам, или расчленят для экспериментов. Он умирает, Шульдих. Этот придурок напоследок захотел славы!
- Где ты все-таки был всю ночь? Леца развлекал?
- Нет. Я пытался решить проблему самым неподобающим образом. Я напился и чуть не уснул на улице. Но меня зачем-то искал Ибараги, и он меня нашел. Я спал у него в машине.
- Ого! – Шульдих вытаращил глаза.
- Еще Лец сказал, что Ибараги на мне повернут. Это упрощает фактические задачи.
- И усложняет морально-этические аспекты, но кто будет об этом думать? Уж явно не тот, кто прошел Розенкройц живым.
Наги взял из коробки несколько пуль.
- Итак. Я сажусь за отчет. Ты, Шульдих, маскируешь Наги. Наги жалуется мне, если ты перегнешь палку. А теперь все за дело!
Кроуфорд энергично потер ладони:
- Я Фортуну трахал, трахаю, и буду трахать, это не завышенное самомнение – это аутотренинг.
- Победителей не судят.
- А что Ибараги?
- Ему об это знать не следует. Уберем Леца и все полномочия передадут мне, больше некому. Гуру розенкройцевской системы не удивятся тому, то я подставил собственного куратора. Это будет весьма похвальным поступком. Высокоморальность – привилегия свободных, а не цепных псов системы.
- Брэд…, - Шульдих широко улыбнулся. Он снова видел в Оракуле, своенравного талантливого подростка, двигающегося к своей идеалистичной, но в тоже время весьма практичной цели.

***

Наги: кепка, куртка, потертые джинсы, невообразимые высокие зимние кроссовки, длинный шарф с эмблемой чего-то там. Рваная челка и злобно-недоверчивый взгляд исподлобья.
Лец вещает. Лец весь в белом и золоте, священники склонились перед ним в экстазе.
- Придет Новый Бог и Новый Мир! Мы ждали его 500 лет. Мы служители и свидетели Бога Всемогущего. Умрите, исчезните все, кто не годен для Нового мира. Всадники Апокалипсиса уже здесь. Они повсюду, они ждут своего часа и он близок.
- …не надо каяться, это бесполезно. Лучше просто умрите единым порывом…
- …ваши дни были изначально сочтены. Прокляните тех, кто породил вас на свет. Бесполезные слабые твари, ненужные Новому Богу…я глашатай этого Бога.
- …проклинайте же свою судьбу, проклинайте своих родителей…, ибо вы познаете весь ужас, кои пугало вас Откровенье!
- …вы недостойны, у вас было слишком много времени, чтобы измениться. Но что вы делали? Ничего.
- …и, только мы отделим зерна от плевел!
Лец захлебывался словами, брызгал слюной, глаза его горели нерушимой убежденностью навязчивой идеи.
Толка кричала, толпа плакала, хлопала в ладоши, возносила руки к небу…
И только один неприметный подросток, стоял молча концентрируясь, сжимая в руке уже теплую пулю.
Бросок вепх.
Фиксация.
Выравнивание.
К черту ветер, сопротивление воздуха и гравитацию – и только маленькое входное отверстие между вздернутых бровей.
Лец рухнул с кафедры с невообразимым грохотом, толпа замерла на мгновенье, а потом…
Коллапс, истерия, хаос…
И никому нет дела, до того что непропорционально узкие губы покойника растянуты в едва заметной ухмылке.

Наги спокойно пробирался сквозь обезумевшую толпу ко входу в метро. Он сделал свое дело чисто.

***

Шульдих наблюдал через плечо Кроуфорда. Буквы появлялись на экране с бешенной скоростью.
- ...не стабилен, не осознает своих действий…
- …поставил под угрозу «обряд воскрешения»…
- Убит неизвестным.
Через полчаса томительного ожидания, скрашиваемого безостановочными поглаживаниями Шульдиха, стоявшего за спиной, вместо ответа на экране высветился универсальный пароль доступа.
- Чувствуешь себя королем, О Великий Оракул?- прошептал Шульдих ему на ухо.
- Нет, @#@, как уж на сковородке! – Кроуфорд выдохнул.
- Я поеду, прокачусь на машине.
- Но ты весь в масле…
- Я просто прокачусь, кому какое дело до того что я пахну как миндальное печенье.

***

Ближе к полудню, Аай и Кен отправились в город, навестить Айю-тян и сделать запас продуктов.
Оми, разобравшись с официальной корреспонденцией, сидел опустошенным взглядом глядя на экран.
- Проблемы, Оми-кун? – Кудо поставил на стол перед мальчиком чашку горячего шоколада.
- Еджи-кун, я не знаю смогу ли я управлять компанией деда, - Тсукиёно захлопнул крышку ноутбука.
- Оми, ты неделю управлял этой компанией и заметь Тебя – уважали, как руководителя. Ты не привел семейное дело в краху, да и Критикер теперь вновь функционируют. – На этих словах Кудо замялся, прикрыв раздражение своей дежурной улыбкой. Ему совсем не хотелось думать о судьбе Вайсс, глядя на тренировку Абиссинца и Сибиряка, он понял, что они – живут этим. Для Айи клинок катаны – продолжение его самого, Кен, бросается в атаку, словно голодный тигр на жертву, выпуская свои когти. Даже Оми, - у него всегда при себе несколько дротиков с различной начинкой, - На всякий случай. Еджи – не носил свои часы постоянно, за все то время, что Вайсс скрывались здесь – в этом горнолыжном рае, он ни разу не тренировался, не задумываясь о «потере формы». Для поддержания быстроты реакций он выбрал «Человеческие радости» – лыжную прогулку по склонам.
- Моими действиями руководил телепат, – сосредоточенно, с некой долей раздражения произнес Бомбеец.
- У тебя все получится. Если что у тебя всегда есть друзья, готовые тебя поддержать. – Еджи по привычке взъерошил волосы парня и тихо вздохнул. - Возможно, такую вольность Новый Глава Критикер, позволяет ему в последний раз.
За окнами уже начинало темнеть. Кен и Айя зашли в дом, пустив в нагретую камином гостиную морозный воздух. Руки обоих были заняты большими шуршащими пакетами.
- Окайри! – Оми радостно улыбнулся парням, подхватывая пакеты из рук Айи.
- В городе – полная неразбериха. Все словно с ума по сходили, – пожаловался Кен, отдавая пакеты подошедшему Кудо. – Пророчат конец света.
- Нострадамус тоже пророчил, – хмыкнул Айя, его немного вывели из себя пробки в самом центре города, образовавшиеся из-за шествия религиозных фанатиков.
Когда с разгрузкой пакетов было закончено, Абиссинец стал готовить ужин, остальные Вайсс сидели в гостиной, наблюдая, как в камине горят поленья, а за окном Луна, выглядывающая из-за облаков, заставляет свежий снег искриться.
- Неужели этот мир исчезнет? – неожиданно тихо сказал Кен.
- Мы сделали так много зла, это было бы – справедливо. – Отозвался Кудо.
Оми лишь тихо вздохнул… Он подумает об этом позже…

Утром Айя увез Оми в его офис. Рекс сообщила, что всплыли некоторые бумаги, оставленные стариком Сайдзе, видимо для подстраховки.
- Для официального выступления в должность главы Тактори Группс и главы Клана Такатори, его единственный внук и наследник Мамору Такатори, должен достигнуть совершенолетнего возраста, а в случае преждевременной кончины самого Сайдзе Такатори, все руководство компанией возлагалось на преданных и верных ему людей… Дальше идет перечень фамилий. – Айя вернул папку с документами секретарше, предварительно внимательно изучив.
- Мамору-сама, мне жаль, но Такаши-сама, из Такаши Индастрис будет номинальным руководителем, пока Вы не достигнете указанного возраста. – Рэкс поклонилась.
Такаши Аригава – пожилой японец, одетый в традиционное мужское кимоно, хаори и гэта чуть склонил голову. – Никакого уважения к будущему главе клана Такатори, – иронично подумал Оми, старательно сохраняя приветливое и улыбчивое лицо.
- Мамору-кун, - голос старика неприятно резал слух. – Твой дед просил меня приглядывать за тобой, Эх, Сайдзе, еще недавно мы пили с ним секэ и вот – его прах уже покоиться в семейной усыпальнице, как же быстротечна наша жизнь. – Такаши долго разглагольствовал о смысле жизни, от чего у Оми появилось желание показать старику, который пожил уже достаточно, на сколько смерть быстрее. Но Айя, почтенно поклонившись, прервал его, обратив внимание на свою персону.
- Простите, Аригава-сама, но в документах указано еще несколько фамилий «Наставников» младшего Такатори.
- Ах, Вы об этом, молодой человек, - спешка в делах – неуместна, мы обсудим все позже. А сейчас, прошу Вас меня оставить, Мамору-кун, - он опять чуть заметно склонил голову перед Такатори.
– Не переживай, я позабочусь о компании твоего деда, а ты – можешь поехать в Европу, выбрать ВУЗ, какой пожелаешь, я все оплачу, тебе нужно набираться мудрости. Рэкс, проводи Мамору-куна и его «адвоката», - приказал Такаши.
- Благодарю Вас Такаши-сама, - Оми склонил голову, ничуть не ниже, чем сам старик. – Я полагаюсь на Вашу мудрость. Всего хорошего. – Оми вышел из кабинета, Айя поклонившись, вышел за ним.
- Ксо, что еще следовало ждать от Такатори. – Оми выглядел расстроенным, он, конечно, взломает базу данных, будет отслеживать денежные потоки, но сейчас - тот старик просто насмехался над ним. – Тсукиёно сжал руки в кулаки.
- Успокойся Оми-кун, - Фудзимия чуть сжал плечо Бомбейца.
- Мамору-сама, Мамору-сама! Фудзимия-сан!- Рэкс нагнала парней уже на выходе из здания.
- Мамору-сама, мне жаль, что Ваш дед издал такое распоряжение. Сайдзё-сама был очень предусмотрительным. Но, никто из перечисленных в списке Сайдзе не знает о существовании Критикер, Вы должны взять на себя управление… - Она не договорила, наткнувшись взглядом на лед в глазах Абиссинца.
- Рэкс, ты уверена, что о Критикер эти старики ничего не знают? – нахмурив брови, спросил Оми.
- Да, Мамору-сама, – подтвердила секретарша.
- Едем на базу, я приму командование организацией на себя, – сказал Бомбеец и посмотрел на Айю. Тот лишь чуть нахмурился и кивнул.
- Главная база в Токио еще не восстановлена, Момору-сама. Конеко, также на реставрации, - пояснила девушка, обратившись, видимо к Фудзимии.
- Хорошо. Отчет о ходе восстановления баз и личного штаба организации нужен мне завтра к 11:00, – сухо сказал Оми и сал в Машину к Айе. Рэкс так же решила отправиться на Porshe Абиссинца. Айя завел мотор, и машина, плавно тронувшись, направилась в район Камата.
База в Камана, хоть и считалась – запасной, но была хорошо оборудованной, и вполне, функционально, замещала основную.
- Рэкс, они же еще дети! – Тихо сказал Фудзимия, следуя за Рэкс, по освещенным тусклыми галогеновыми лампами, коридорам базы, изредка натыкаясь на «новый состав» Критикер.
- Они не штурмовики, это лишь группы по сбору информации, и пока они не выполняют миссии, а проходят стартовое обучение. Из работоспособных команд у Критикер осталось 2-ве: Вайсс и Крашес. Вы наша основная ударная сила, пока мы не обучим замену. – Секретарша замолчала, поняв, что сказала лишнего. Глаза Фудзимии сузились. – Замену? А кто сказал, что Крашес и Вайсс будут вновь работать на Критикер.
- Мы уже получили официальное согласие ото всех представителей команды Крашес. – Рэкс едва заметно улыбнулась.
- Я не в праве решать за всех Вайсс, но я – не хочу больше пачкать руки в крови. – Тихо прошипел Фудзимия.
- Айя-кун, – Оми посмотрел на Фудзимию, - конечно, если Айя захочет уйти, - Оми ему поможет, его данные будут стерты, биография – очищена... эти два с небольшим года – просто исчезнут, оставив в душе глубокие шрамы, но все же..он сможет быть счастливым - со своей сестрой.
- Обсудим этот вопрос позже. – Мамору улыбнулся.
- Я отправляюсь домой, мое присутствие здесь больше не требуется, - утвердительно сообщил Фудзимия и пошел прочь. Оми проводил его взглядом.
- Мамору-сама, остановить Абиссинца? - поинтересовалась Рэкс.
- Нет, не стоит, – ответил «новый» Персия.
- Прошу, Ваш кабинет здесь. – Она открыла дверь. Темное помещение с рабочим столом и необходимой аппаратурой.
– Мне нужны Все отчеты о происшествиях за последние две недели, вся собранная информация, пора возобновить охоту на тех, кто творит беззаконие и произвол, – сказал Оми, садясь в кресло. - Кресло отца, Трон Короля, обиталище Персии... – при этих мыслях Мамору едва заметно улыбнулся. – Также мне нужны все данные по ЭсЦэт, любые мелочи и быстро. Работайте! – приказал (!) Такатори. Рэкс поклонилась и вышла из кабинета. Оми остался изучать данные, поступившие от агентов Критикер.

***

Ран заехал в больницу - навестил сестру. Айя-тян уже рвалась начать реабилитационные занятия, и жаловалась брату, что Врачи не разрешают ей этого. Абиссинец слушал ее звонкий радостный голосок, и сердце рвалось на части – он хотел для нее счастья, хотел быть с ней, поддерживать ее, видеть, как она закончит школу, поступит в Токийский университет, - она так хотела поступить в него, Ран и сам хотел, когда-то, в другой жизни… А сейчас – его руки запятнаны кровью и он – больше не смеет обнять свою дорогую сестру. Ведь он – убийца, Он ничем не лучше тех «Тварей тьмы», которых Критикер приговаривают к смерти.

***

Кроуфорд отъехал от города очень далеко, километров 150 в сторону Чиба. На таком расстоянии «связь» уже не должна была работать. Но все-таки он позвал:
- Шульдих?
Никто не ответил.
- Спит, рыжая бестия. Беспокоится? Да с чего ему беспокоится.

***

- Кроуфорд, где ты?
- Черт, слишком далеко чтобы ты услышал.

***

События, поступки, грядущее… неслись как снежный ком.
- Что я делаю тут. Один. В ста километрах от города, на обочине трассы, на берегу океана. - Он перелез на пассажирское сиденье, отодвинул кресло до придела и положил ноги на переднюю панель. Достал сигарету и закурил.
Через некоторое время он «увидел», что по трассе к нему приближается трейлер. Еще издалека он начал мигать ему дальним светом. Трейлер затормозил, и кабина оказалась прямо напротив него, но выше. На брезентовом борту красовалась надпись «Pepsi». Водитель опустил стекло, и из динамиков донеслась музыка.
Кроуфорд прислушался.
- …Dire Straits…?
«…Through these fields of destruction
Baptism of fire
I've watched all your suffering
As the battles raged higher
And though they did hurt me so bad
In the fear and alarm
You did not desert me
My brothers in arms »

- Чего тебе? Машина сломалась? – недобро крикнул водитель с высоты кабины.
- Нет. Ты не продашь мне банку газировки?!

***

Телепату конкретно не спалось. Он лежал на спине, на втором ярусе и пялился в потолок. Ему показалось, что он, наконец, засыпает, когда услышал в голове мелодию.
- Это что за хрень!? Я такой не знаю.
Затем начал доходить смысл слов:
« На этих опустошенных полях,
Пройдя крещенье огнем,
Я смотрел на ваши страдания
Во все более жестоких битвах.
И хотя я страдал от ран,
И от страха,
Вы не покинули меня,
Мои братья по оружию »
- Кроуфорд? Нет, этого не может быть. Он слишком далеко.

***

До водителя дошло не сразу. Он вытаращил на Кроуфорда глаза и покрутил пальцем у виска.
- Совсем сдурел, наркоман, псих ненормальный!!
- Я хорошо заплачу, - спокойно ответил Оракул.
Оракул вслушался внимательнее. Он никогда не слушал рок’н’рол, но посреди ночи, на берегу океана это было… не так уж плохо.
«There's so many different worlds
So many different suns
And we have just one world
But we live in different ones »

***

Шульдих закрыл глаза и прижал одну руку ко лбу, а другую ладонью к сердцу, сосредотачиваясь.
« На свете столько миров,
Столько разных солнц,
А у нас – один мир,
Хотя живем мы в разных »

***

Кроуфорд вышел из своей машины, и водитель заметил кобуру. Настроение его тут же изменилось. Он криво заулыбался и принялся копаться где-то в кабине. Кто-то другой мог бы подумать, что тот ищет оружие, но только не Оракул.
« Now the sun's gone to hell
And the moon's riding high
Let me bid you farewell
Every man has to die
But it's written in the starlight
And every line on your palm
We're fools to make war
On our brothers in arms »

В проеме кабины появился мужик с банкой в руках:
- Лови, - он кинул в окно банку, видимо из собственных запасов.
Кроуфорд поймал, и его посетило еще одно виденье.

***

- Кроуфорд, ну и где тебя носит?
« Вот уже солнце село в аду,
Высоко в небе сияет луна,
И я хочу попрощаться с вами.
Мы все когда-нибудь умрем.
Но и звезды на небе,
И линии на твоей ладони говорят одно –
Какие же мы дураки, что воюем
Со своими братьями по оружию »
- Мы, @#@, не братья по оружию, мы – семья! КРОУФОРД! – Шульдих в очередной раз сам себе удивился.

***

- Спасибо мужик. Ты что подумал, что я серьезно пристрелю тебя из-за банки «Pepsi»? Кроуфорд взглянул водителю в лицо и, поняв, что он прав, хмыкнул:
- А чего я ожидал – военное положение. Люди вообще бояться друг друга, особенно в это время в этом городе. Странно, что он вообще остановился…?
- Извини, не хотел тебя напугать. И еще езжай по «дублеру».
- Это еще почему? Там мародеры?
- Нет, у тебя лопнет передняя шина и тебя занесет. Удар будет для тебя смертельным.
- И зачем ты мне это все рассказываешь? Ты псих?
- Покупать банку газировки у покойника – старая шутка. – Просто пить очень захотелось. Счастливого пути!
- И тебе…, - ошарашенный водитель поднял стекло и продолжил свой путь. Краем глаза Оракул заметил, что он все же свернул на «дублер».
Кроуфорд вскрыл банку с громким хлопком, сделал большой глоток, газы резко ударили в нос и Кроуфорд чихнул, выплюнув газировку на асфальт. Засмеялся.
Он в жизни не делал ничего подобного.
Ночь, берег океана, пустая трасса, соленый мокрый ветер, ледяная банка «Pepsi» в руке.
У него не было детства, не было юности. Он помнил себя только таким – хорошо отлаженным механизмом для анализа и убийства.
Он не читал книг про пиратов и ковбоев, он проводил время в тире и на полигоне, за разборкой и чисткой оружия. У него не было выпускного в Гарварде, но были десятки успешно выполненных миссий.
Он не знал, как пахнет сирень, но мог определить название и свойства ядовитых газов, при малых, еще не смертельных концентрациях. А еще он мог видеть будущее, и это покрывало все с лихвой.
- Бред Кроуфорд, ты перехитрил опытную лисицу. Воспользовался его слабостями и убил своего куратора.
- Ты имел наглость уснуть в машине Ибараги, положив голову ему на плечо, ты закончил карьеру телепата - внешника, не банальным образом. Ты можешь собой гордиться! Ты спас Вайса – иди и купи себе круглый пластиковый значок.
- Все что имеет начало - имеет и конец. Начала я не помню, но каким мне запомнится конец…
Не страшно остаться одному, не страшно умереть, страшно искать и не находить, быть уверенным в том, что в этой вселенной есть что-то только для тебя …
- Что я буду делать, когда, наконец, уничтожу эту «гидру». Когда исчезнет страх, гнавший меня вперед. Я изменюсь? Кто я сейчас? Каким бы я мог быть? Кем я стану через 10 дней, приблизительно через двести с чем-то часов? Все закончится? Или все останется по-прежнему? Или никогда ничего не остается прежним.
- Мне страшно, но это очень приятное ощущение, это возбуждает…, - он сделал последний глоток из жестяной банки и закурил. Стук выброшенной банки об асфальт вызвал виденье.
- Ибараги! Дурак! Неужто ты настолько слаб, а ты уже начинал мне нравиться… Ну ничего, я все исправлю по-своему.
- Все это может закончится еще раньше, если ты, Кроуфорд, допустишь ошибку. Но любая глупость, сделанная синхронно, становится хорошей групповой атакой. А пока существует связь, мы можем действовать синхронно. Мы победим!

Горы всегда были и будут. В обозримом будущем и прошлом. Кроуфорд не верил в переселение душ. И под этим термином понимал субъективное восприятие сознания и его работы. Он не верил в душу. Но почему люди настолько похожи? Должно же этому быть какое-то логическое объяснение?
- Пепси…
Он улыбается. Наверно там слишком много кофеина.
- На секунду, закрыв глаза, я могу ощутить на своем теле руки Шульдиха.- Мне должны завидовать греческие боги, такой полной жизнью я живу!
- Тогда какого черта я тут делаю…? – Кроуфорд перелез на водительское сиденье и вдарил по газам.
Вернуться. Вернуться на базу. Домой, к «своему» телепату.

***

В доме давно все спали. Кроуфорд аккуратно пробрался наверх, стараясь не скрипеть ступенями.

Больше всего Шульдих сейчас хотел, чтобы его Всего, Везде, По-разному, быстро и не очень. Чтобы самому можно было просто лежать и наслаждаться. Он не всегда хотел именно так, только когда думал, что «соскучиться» это для неспионов.
Он не слышит стука двери, он чувствует приближение Кроуфорда. Это…
Это как будто ты лежишь на спине, а на тебя медленно надвигается железобетонный потолок, когда он приближается, ты уже узнаешь каждую шероховатость и трещину, потом ты понимаешь что это не потолок, а стена, что это не бетон, а темно синее стекло. Когда она подходит совсем вплотную, ты чувствуешь, что это вода, будто какая-то сила, удерживает ее в таком положении. Потом…
Он входит в дверь. Его силуэт едва различим. Кроуфорд сбрасывает одежду на пол: куртка, футболка, джинсы летят в одну кучу. Он раздевается полностью. Он идет к кровати, но не забирается на нее одним рывком. Это будет слишком громко. Аккуратно, точные сильные движения и он оказывается наверху. Оракул сдергивает одеяло, садится сверху, сжимает бедра Шульдих своими.
- Брэд…
Кроуфорд всегда входит еще задолго до того, как действительно «входит».
- Ты спишь в пижаме?
- Ты же сам знаешь, Брэд, здесь так плохо топят. Если только ты…
Кроуфорд тихо усмехнулся:
- Если только я тебя согрею.
И он нагибается, он дышит в шею, целует. Потом начинает пуговицу за пуговицей расстегивать дурацкую пижаму с зелеными медвежатами. Он раскрывает полы, он целует грудь, касаясь языком, горячими губами всасывает кожу, сжимает ладонями ребра, приподнимает под лопатки. Подтягивает к себе и начинает целовать глубоко, медленно, жарко. Шульдих даже не может стонать, звуки застревают где-то в уровне горла. Он стягивает пижамные штаны вместе с нижним бельем. Скидывает их на пол, раздвигает и чуть приподнимает бедра. Он обхватывает его член рукой и водит по нему медленно, широкими движениями вниз и вверх.
Кроуфорд всегда смотрит в глаза. Даже в темноте он как-то ухитряется смотреть в глаза. Он часто дышит. Шульдих чувствует, что его собственный член упирается ему в живот. Он отодвигается чуть назад, наклоняется ниже и обхватывает его ствол губами и задерживается на головке, лаская ее быстрыми легкими движениями. Кроуфорд заставляет мир замолкнуть, просто своим присутствием, он заставляет его гореть своим языком и руками, он заставляет Шульдиха существовать еще сильнее.
И вдруг в голове телепата возник совершенно неуместный в данной ситуации вопрос:
- И все-таки, что ты делал там, где я не мог тебя достать?
Кроуфорд слегка удивился и прервал свое занятие:
- Я был на берегу океана… я думал. Думал о том, чего у меня не было.
- Подожди! Дай угадаю! – Шульдих закатил глаза.
- Ты Принц на белом коне. Нет. На БэТээРе с зимней камуфляжной раскраской. Ты весь в белом. Это маскировочный костюм. Подъезжаешь к воротам замка. И сразу, без предупреждения, как долбанешь по воротам. Ну, ворота естественно вдребезги. Но не тут-то было. Из-за стен замка вылетает огромный дракон. Ну, ты, конечно, не растерялся, развернул гранатомет и после третьего попадания Дракон раскидал по округе кишки и дерьмо. Ты победитель, правда, теперь уже не совсем в белом, подходишь к воротам дворца, они открываются… - Кроуфорд начал смеяться еще до того, как Шульдих успел закончить.
- Скотина ты знал, что я скажу?!
- Ни-че-го подобного, просто других вариантов я и предположить не мог. Двери открываются и там стоите вы втроем! - Кроуфорд смеялся от души.
- Ну и странную же принцессу я себе выбрал, а Шульдих!?
Наги в 3 часа ночи разбудил громкий гогот Оракула, под аккомпанемент хихиканья Шульдиха. Он решил проверить, что происходит, и тут же пожалел об этом. Когда он заглянув в щель, он увидел двух извращенцев самоучек, сидящих голыми на втором ярусе, и пытающихся заняться сексом и при этом не прекращающих ржать.
Телепат заметил Наги:
- Тебя подслушать поставили, а ты подглядываешь! – не переставая смеяться.
- Шульдих, к твоим стонам я привык, но к смеху Брэда…
Поняв, что никакого секса не получится, Кроуфорд накинул халат.
- Раз уж никто не спит, пойдемте пить чай, я жрать хочу!

***

Несколько дней жизнь Вайсс была похожа на какой-то серый сон. Подъем, тренировка, поездка в город, в больницу к сестре. Айя уже начинал сходить с ума от этой рутины, лишь бы улыбка Айи-тян помогала ему – не сорваться окончательно.
Кудо нашел себе развлечение в катании по горнолыжным трассам, и судя по запаху духов от его костюма - он давал пару уроков начинающим горнолыжницам.
Кен насколько раз ездил проверить, как идут работы по восстановлению Конеко. Ему не нравились произошедшие изменения: темная краска стен, дверь и оконные рамы - красное дерево, унылый интерьер, напоминающий старые магазинчики Лондона, Но Токио - не Лондон. В нем достаточно серой Массы, утром спешащей на работу, а поздно вечером – возвращающейся с нее. Он понимал – все эти Софиты, ночная иллюминация, странная мода тинэйджеров, по вечерам, превращающихся из прилежных школьниц – в непонятных созданий из книг Герберта Уэллса и других Фантастов…Хотя, такая оляпистая безвкусица – явно им и не снилась, ВСЕ ЭТО – ГИПЕРКОМПЕНСАЦИЯ внутренней серости каждого жителя Страны Восходящего солнца... В Токио – НАДО БЫТЬ ЯРКИМ, что бы ни утонуть в этом сером потоке Людей. И Конеко стал таким же – унылым, темным, Кен надеялся, что цветы – оживят интерьер, хотя бы – немного. Хидака понимал, что Айя – сомневается, их отношения после, возвращения Фудзимии из Критикер, охладели. Айя опять закрылся, спав непроницаемой для чувств и эмоций, стеной.
Оми, забыв про отдых, пытался разобраться с чудом сохранившимися архивными данные, оставшиеся после падения Критикер. Обучение новых агентов шло довольно успешно, но пока людей не хватало. Немногие оставшиеся информаторы, сообщали, что готовится нечто глобальное, но что конкретно – никто сказать не мог или не успевал. Потеряв троих новичков, Персия решил на время прекратить данное расследование. Рисковать профессионалами вроде Крашес – не хотелось. А направлять Вайсс туда, где планируется, чуть ли не «возрождение миссии», а именно такая фраза была в последней в отчете Маясэ Кибо, последнего из уничтоженной группы – «Фрог»…- Мамору просто НЕ МОГ!
Он откинулся в кресло и потер заболевшие глаза руками. Что делать – Новый Персия – НЕ ЗНАЛ. Рекс принесла очередную порцию кофе, и хотела что-то сказать на счет измотанного и уставшего вида Мамору-сама, но поняла, что следует воздержаться от комментариев и тихо вздохнув, покинула кабинет.